Репортер криминальных новостей хьюстонской телевизионной станции KPRC-TV Джек Кейто понял, что ему не следует упускать такой возможности, и предложил Уэйну Хенли воспользоваться радиотелефоном в его машине. Хенли согласился. Это была сделка с дьяволом. Джек Кейто стал снимать подростка без его разрешения, когда тот, перегнувшись через дверцу красного «Мустанга», сообщил своей матери, Мэри Хенли, последние новости. Кадры откровенного признания Уэйна Хенли и аудиозапись, демонстрировавшая всю степень потрясения его матери, были немедленно показаны по каналу телестанции KPRC-TV.

Голос Уэйна Хенли дрожал, когда он начал разговор:

– Мама?

– Да, это я, малыш.

Короткая пауза, после которой последовало признание Уэйна Хенли:

– Я убил Дина.

И Хенли закрыл рукой лицо.

– Уэйн? – По голосу матери было ясно, что она просто ошеломлена. – О, Уэйн, ты не мог этого сделать!

– Да… Да, я сделал это, мама.

– О боже! Где ты? – мать начала плакать.

Хенли ответил ей, что находится на «складе» Корлла. Когда она спросила, может ли она приехать, он сначала согласился с этим, однако затем детективы велели ему сказать ей: «Нет». Они понимали, что один из родителей должен сейчас присутствовать здесь, поскольку Уэйн был несовершеннолетним, однако они опасались, что под давлением матери он может перестать давать показания. Детективы боялись также, что Мэри Хенли могла приехать вместе с адвокатом. Уэйн заверил ее, что с ним все в порядке: «Я здесь вместе с полицейскими». Он заявил, что сможет увидеться с ней позже.

Уже завершив разговор с матерью, Хенли пробормотал, что он знал некоторых из убитых мальчиков и что это именно он познакомил их с Корллом: «Это моя вина».

Джек Кейто попросил Хенли дать интервью перед камерой, однако тот не захотел, чтобы его снимали. Кейто удалось записать лишь несколько сдавленных слов, которые вырвались у Уэйна в то время, как оператор сосредоточился на вентиляторах, выдувавших из бокса запах разложения. Спустя какое-то время репортер 11-го канала все же смог убедить Хенли произнести несколько фраз для вечернего эфира. Уэйн признался, что знал Дина Корлла около двух лет. Они обычно вместе пили пиво. Как заметил Уэйн, Корлл упоминал какую-то организацию, замешанную во всем этом, которая заплатила ему несколько тысяч долларов. Однако у парня, судя по всему, были некоторые сомнения в этом отношении, потому что образ жизни Корлла не слишком-то подтверждал, что ему выплатили такую сумму.

Весь город, не отрываясь от телевизоров, смотрел телерепортажи. Мать Хенли была в полной растерянности от того, что ей пришлось увидеть и услышать – ей и ее соседям. Ведь среди них были и родители тех мальчиков, тела которых забрали из лодочного бокса Корлла, те родители, которых Мэри Хенли ранее утешала, когда их дети бесследно исчезли.

«Я не могу в это поверить, – отвечала Мэри на все расспросы. – Это не мог быть мой маленький Уэйн. Он не был способен на такие вещи. Он всех любил». В возрасте пяти лет, вспоминала она, он, идя по проходу в церкви, заявил о том, что хотел бы стать священником. До недавнего времени он носил в кармане рубашки Библию. Он был хорошим ребенком. Мэри заметила, что в последнее время Уэйн был чем-то расстроен. Он порой говорил такие странные вещи, что она решила записать его на прием к психиатру. Она вспомнила, как всего две недели назад Дин Корлл сказал ей, что планирует взять ее сына вместе с собой в поездку туда, где она не сможет с ним связаться. Рассердившись, она предупредила Корлла, что, если тот попытается сделать это, она пошлет к нему полицию. «Корлл, должно быть, совершил что-то ужасное, – заявила Мэри. – Настолько ужасное, что заставило Уэйна убить его».