Они вновь угодили под тележку, обратная восторжествовала связь. Весточка от мудрейшего оказалась побогаче; внеся в ряды подразделения беспорядок, воробышком она спорхнула да самоозвучилась магнитофонно: «Найдите мне второго, он где-то здесь».

Рядовому обывателю уподобиться пришлось: склонился я к окошку, пачку сигарет спросил.

− Каких?

− Гм-м… Любых, что подешевле.

Слыхали б псы слова мои, несказанно подарку были б рады. КОЛЬ ОБРАЗ СОЗДАЁШЬ, СООТВЕТСТВУЙ МАКСИМАЛЬНО.

− Странно слышать, − киоскерша призналась.

− Да не курю я вообще. С девушкой повздорил. Сейчас пойду − напьюсь ещё.

− Понятно, − говорит она, протягивая сдачу. − Желаю вам помириться. А вот пить не стоит, это никому ещё не помогло.

Нас окружают правильные речи. Её послушать − выходит, курите мальчики, ей кровь из носа выручка нужна, в противном случае уволят.

Старик занял очередь за мной, в один вдох оглядел с головы до ног. А я не мог сдвинуться с места, просто колдовство какое-то.

− «Данхилла» две. Как дела, Мироновна? Всё тихо?

Они знакомы, осенило. Как осенило, так и прояснило: карточка нагрудная у представителя ведомства любого, бейдж именуется.

Продавец высмотрела меня между журналов:

− У меня-то порядок, а вот у юноши беда на сердечном фронте. Напиться хочет.

С правом эксклюзивным повернулся старец, обнаружил жёлто-коричневые зубы:

− Самое первое лекарство, поверь моему опыту. Я б с удовольствием составил компанию, да занят. Увы, даже в выходной день. − Он прикидывал, получится ли из меня мишень для поучений. − У стариков полно дел, это ложь, будто они изнывают от безделия. Как звать?

Так бьют подвздох.

Горластая мамаша с балкона крикнула: «Алёша!»

− Алексей, − выплюнул торопливо я.

Он прищурил хитрые глаза.

− Андрея знаешь? Где-то в этих домах он живёт.

− Двоих даже… совершенно никчемные ребята.

Старик придерживался иного мнения:

− Не скажи, не скажи. Как у вас всё просто: ярлыков навешать − глазом моргнуть не успеешь.

− А вас как?

Две серые молнии меня прошили наскозь.

− Зачем тебе? Дедушка − не девушка. Внуков, правда, не нажил… да и семью не… Послушай, а что это я с тобой откровенничаю? Живёшь где?

Я головой крутнул. В противоположную от моего дома сторону указал. Профессионал почти! Только ноги всё ещё не подчинялись мне, какое-то наваждение.

− Ты не из сорок восьмого разве?

Из роли тут едва не выпал я. Врать уметь надо, пожилые люди тонко ловят фальшь, и воробьи короткохвостые гинут полными шапками. Пока я следующий продумал шаг, примчала колесящая подсказка.

− «Да иди ты на хер, дедушка!»

Его орлы почти готовы были принять сторону мою, пока же мило прятали ухмылки: «Врежь-ка ему ещё разок!» − их мысли воробьями поскакали по асфальту.

Киоскерша едва не вывалилась через форточку-кормушку: «Как вам не совестно? Нашли, зло на ком срывать».

− Они все нынче такие, не суетись, Мироновна. И пойдут в ад, все до последнего.

«Плюнь − и уходи», − привезла тележка. Ничего не оставалось, как последовать инструкции.

Дело решил иначе мой последний выпад. Орлы по очереди, для шефа незаметно, один − плеча коснулся, другой кивнул. Они выглядели повеселевшими и пытались выплясывать за спиной у старика − неумело, зато чистосердечно. А мне их жаль. Не приглянулся им завод, − увы, деньжат не густо, но то на первый взгляд. По крайней мере, специальность приобрести могли, что не отнимется никем. Престижней показалось верным псом служить, к элите подползти на шаг, трудовых печалей не отведав. Так вот, РАБОЧИЙ ЭТОТ КЛАСС ИНЫХ МИНИСТРОВ НЕЗАВИСИМЕЙ ПОДЧАС. Мозгов достанет, распрощаются − их счастье. Нет − скрежетать зубами и подниматься из постели теплой будут в ночь, по первому звонку. СВОБОДЫ ПОДЛИННУЮ ЦЕНУ С ГОДАМИ РАЗВЕ ПОЗНАЮТ. Случается, и муха из паутины путь находит.