Из института я вернулся просто никакой. Вчерашнее ночное приключение и сегодняшняя нелегкая учеба в институте выжали из меня все.

Вчера, в поисках выхода я еще долго бродил по ночному кладбищу, натыкался на ограды, спотыкался и ходил кругами вокруг каменных надгробий, памятников и крестов, которые в темноте казались одинаковыми. В итоге я все же вышел к главному выходу, но он оказался заперт на замок. Проклиная все и всех на свете, особенно своего чертова новоиспеченного знакомого, который кинул меня здесь, я кое-как перелез через каменный забор, воспользовавшись кривоватым деревцем, росшим рядом с ним. Часам к четырем с копейками я все же оказался у себя дома…

– Котеночек, с тобой все в порядке? – Просюсюкала моя мама, потрепав меня по щеке. – Ты сегодня какой-то бледный. И круги под глазами…

– Все хорошо. Ну, мам, хватит. Я уже давно не маленький и не котеночек. – Я недовольно отстранился от руки чересчур ласковой мамы и угрюмо уткнулся взглядом в тарелку с супом. – Я просто не выспался.

– Я вижу, ты хорошо повеселился у друга. – Мама задорно подмигнула мне, и, ткнув локтем, заговорщицким голосом пропела. – А может это был и не друг, а подружка?..

– Да, да, мам не мешай кушать. – «Ага, ну как же, подружка… Если бы ты знала, где, и с кем я „веселился“ этой ночью..».

– Ладно, котеночек, кушай. – Улыбнулась моя мама, продолжая оставаться в своем репертуаре задорной девицы.

– Я сегодня снова заночую у друга, ладно? – Я решил ковать железо пока горячо. Этот парень позвал меня сегодня ночью на кладбище… Все-таки, думается мне, что это не просто какой-нибудь ненормальный тип… Он проводил с Духами самый настоящий ритуал, а значит – совсем не прост. Я видел всё своими глазами, поэтому здесь невозможно отрицать то, что произошло. Выходит, он мог бы даже чему-нибудь научить меня… Это же прекрасная возможность! Я просто не имею права упускать ее. К тому же, он еще не ответил на мои вопросы… Скажу маме, что заночую у друга, чтобы не волновалась, а сам ночью тихонько вернусь домой…

– Мм, только не забывайте предохраняться, хорошо? – Только и ответила моя ненаглядная мамочка, кажется, слишком поглощенная фантазиями о моей наконец-таки появившейся «подружке». За что я ее обожаю, это как она может спокойно разрешить мне делать то, что я захочу. Но вот надо же ей при этом каждый раз ляпнуть что-нибудь, чтобы я потом сидел и краснел блин.

– Мы будем готовиться к экзамену. – С каменным лицом соврал я ей во имя добра. Ну, вот и всё. Жди меня сегодня ночью, на кладбище, дружище…

На улице быстро темнело. По пустынной улице ехал последний автобус по этому маршруту. Редко проходящие запоздалые прохожие казались заблудшими Духами, колоша в моей памяти вчерашние события. Я оказался последним пассажиром этого автобуса. В наушниках звучала медленная песня на английском, придававшая мне некоторое спокойствие. Снова и снова я убеждал себя оставаться хладнокровным и спокойным ко всему, что может произойти сегодня. Но сердце не обманешь. Оно ныло в нетерпении и тревоге от предстоящей встречи с моим новым знакомым.

Автобус остановился на конечной остановке. Глубоко выдохнув, я решительно сошел с автобуса у одинокой остановки, чьи стенки за долгое время обросли множеством объявлений. Позади остановки темнели спящие высотки, с редкими огоньками окон. По другую же сторону дороги растянулось старое Кузьминское кладбище, то самое, по которому я бродил вчера. Выходя из автобуса, я заметил, как водителя, кинувшего взгляд на мрачное кладбище, неприязненно передернуло. Наверное, он не любитель подобных мест. Двери закрылись, автобус торопливо тронулся. Я же собрался с духом, в очередной раз глубоко выдохнул и направился в сторону кладбищенских ворот.