- Ну, что там с Васей? — спросила я с замиранием сердца усаживаясь напротив детей, сидевших рядком на лавке. 

- Беда! — хором произнесли дети. — Васёнка заперли в сарае, за провинность. 

- Какую еще провинность? — покраснела я от гнева. — Это самый послушный ребенок, какого я знаю! 

Дети переглянувшись, сунули носы в чашки с горячим чаем из лесных трав. 

- Так он по ярмарке гулял… с вами, — пояснила девочка, что ранее хлопотала у печки. — А его там увидел отец жены кузнеца, и все как на духу ему и выложил! Вот, кузнец и наказал Васёнка. Мы ему под сарай еду подали, и попить, пока никто не видел, а то голодно ему там совсем.

Меня аж в холодный пот пробрало. Вот же гад! Как был козлом, так им и остался! 

- У меня слов нет! Собственного ребенка взаперти без еды и воды! Мать-то куда глядит? Дала бы кузнецу по башке сковородкой за такие выкрутасы! 

Дети вновь переглянулись, и девочка вновь пояснила. 

- Так не мать она ему, она вторая жена кузнеца, только за своих детей зуб кому хочешь выдерет, а Васёнок ей не нужен, обуза он для нее. 

- А кузнец, тоже хорош! Собственного сына в угоду этой самодурке гнобит! 

- Так и ему он не родной! — вновь поспешила пояснительная бригада. — Он от первой жены ему остался. 

- Так, а где мать Васёнка? — сердце екнуло. — Умерла? 

- Нет, пропала, — прошептали дети хором, и дружно засунули по ложке варенья в рот. 

- Как это пропала? — нахмурилась я. — В вашей деревушке, где все у всех на виду пропасть бесследно просто невозможно! Здесь три дома в ряд, грубо говоря… уж без обид. Как женщина могла пропасть? 

- Вот так и пропала, нам воеводу тогда прислали, и сто человек вояк. Так они и лес, и пруд, и реку всю прочесали, но так и не нашли ни живую, ни мертвую. И остался кузнец вдовцом, а с младенцем на руках. Бабы кто как мог помогали ему его нянчить, покуда он во второй раз не женился. 

- Ясно-понятно, — произнесла я, задумчиво постукивая пальцами по столу. — Значит, Васёнок ни ей, ни тем более ему не нужен… вот и издеваются над ребенком кто во что горазд. 

- Угу! Бывает краюху хлеба ему и то не дают, он крошки собирает… Светорада зная это, постоянно его к нам кушать зовет, вещи чинит, стирает, а то и покупает. Кузнец злится на нее за это, но сделать ничего не может. У нее муж при воеводе служит, — не без гордости произнесли детки Терентия. 

Хех, и здесь, видать кумовство во всю процветает, мысленно усмехнулась я. 

- Понятно! Значит мальчик им не нужен, а раз так, то что мешает мне забрать его себе? — оживилась я от этой превосходной идеи. — Оформлю опеку, буду заботиться о нем.

- Ага, покуда в свой мир не уйдешь, так? — раздался внезапно тихий голос Шиш, а сам он с груженой кошелкой стоял в дверях дома. Вид у него был совсем не радостный от моей идеи. 

- Я с собой его заберу! — горячо поклялась я. — Не брошу малыша в беде! 

- Эх, Марфа, Марфа! — покачал сокрушенно головой Шиш. — Пойти ты, что нам нет ходу в твой мир. Мы живем там в виде сказок и легенд, как отголоски прошлого. Васёнок, стоит только ему переступить через порог портала меж мирами, растворится в небытие, превратиться в пыль.

- Нет! — вскричала от ужаса я. — Нет! Это не правда! Это не… не правда! 

- К сожалению, правда, — холодно обронил домовой, выгружая продукты на столе. 

Дети Терентия потихонечку рассосались, покинув дом, видимо не желали видеть ведьму в гневе. 

- Ты лжешь! — горячие, горькие слезы защипали глаза и бурным потоком хлынули по щекам. 

- Хотелось бы, но это истинная правда, — прошептал Шиш, но шепот этот словно гул колокола стоял у меня в ушах.

- Нет… он не превратиться в пыль! Он просто ребенок…