Рыжий глянул на приближающегося Толяна, потом – на Глеба.

– Брось, – сказал он недоверчиво.

– Услуга за услугу, Стас, – Глеб встал со стула. – Спасибо.

– За что спасибо-то? – полюбопытствовал подошедший Толян. – Мне тоже стакан сока! – крикнул он барменше.

Глеб повертел перед его носом двумя стодолларовыми купюрами.

– Вот это видел? Стас одолжил. Не то что некоторые.

Толян свойски улыбнулся.

– На меня, что ли, намекаешь? Да у меня таких башлей отродясь не водилось. Зато некоторые пристают: устрой да устрой на работу. А устроишь – даже бутылки не поставят.

Глеб ударил себя в грудь.

– Толян, в первый же выходной! Упьемся по полной программе!

– Пой, ласточка, пой.

– Толян, зуб даю!

Стас переводил недоумевающий взгляд с одного на другого.

– Толян! – крикнула барменша. – твой сок!

– Ох, опаздываю! – спохватился Глеб и заспешил к выходу.

Толян посмотрел ему вслед, и улыбка сползла с его лица.

– Ты чё, одолжил ему деньги? – обратился он к рыжему.

Тот ответил ему хмурым взглядом.

– У тебя со слухом плохо?

– Не в том дело, Стас. Ты ж плохо его знаешь.

Стас кивнул.

– Ага. Ты его привел, ты и ответишь.

Пожав плечами, Толян отправился к стойке и вернулся с бокалом сока.

– О чем базарили? – спросил он небрежно.

– Базарят торговки рыбой, – поправил Стас. – Мы разговаривали.

Толян с улыбкой поднял руки.

– Ну ладно, ладно. О чем был разговор?

– Тебе-то что?

– Спросить нельзя?

– Спроси у него, – вставая, отрезал рыжий. – Пора ехать: хозяин скоро освободится.

И Стас направился к двери. Толян вперил в его спину злобный взгляд, оставил бокал с недопитым соком и поспешил следом.

Мальчишка опять стоял у витрины Дома Игрушек. Как на боевом посту. Игрушечная железная дорога, похоже, повергала его в столбняк. Проходя мимо, Глеб чуть слышно буркнул: «Ну всё, ты меня достал!»

– Эй! – обратился он к мальчишке. – Хочешь такую?

Мальчишка вздрогнул.

– Идите, куда шли, – огрызнулся он неуверенно.

Глеб подошел и присел перед ним на корточки.

– Меня Глебом зовут. А тебя?

– Саша, – казалось, мальчишка в любой момент готов был пуститься наутек. – Взрослых надо звать по отчеству.

– Но друзей можно без отчества, – сказал Глеб.

Мальчишка взглянул на него внимательно.

– Вы псих?

– Да, – кивнул Глеб, – но не опасный.

Мальчишка улыбнулся.

– Друзей так не заводят, – заметил он резонно.

– Как правило, – согласился Глеб. – Но бывают исключения. Сегодня, к примеру, я шел мимо и подумал: «Если Саша хочет железную дорогу, она у него будет.»

– Когда? – уточнил Саша. – В этой жизни?

Глеб сглотнул.

– Сколько тебе лет? – спросил он после паузы.

– Скоро девять. А что?

Глеб встал с корточек.

– Пойдем-ка, Саш, домой! – он взял мальчишку за руку. – Кое-что у тебя будет и в этой жизни.

– Ну да! – мальчишка вырвал руку. – А потом вы заберете мои органы!

– Какие еще органы?

– Печень и сердце! Для пересадки!

Глеб застонал.

– Ты меня доконаешь! Либо идем домой, либо я сейчас тут лягу… и можешь забирать мою печень и сердце к чертовой матери!

Мальчик опять улыбнулся. Хорошая у него была улыбка: умная и застенчивая.

– Ладно, идем, – согласился он. – Только за руку меня вести не надо. Я не салага.

– Уж вижу, – вздохнул Глеб.

Жил Саша неподалеку, в блочном доме на втором этаже. Глеб нажал кнопку звонка. Дверь открыла горбатая старушка с глазами побитой собаки. Она испуганно уставилась на Глеба, затем перевела взгляд на мальчика.

– В чем дело, Сань?

– Ба, это Глеб, – ответил мальчик.

Старушка виновато глянула на незнакомца.

– Взрослых надо звать по отчеству.

– Друзей можно без отчества, – усмехнулся мальчик.

– Каких еще друзей?.. Друзей не заводят с бухты-барахты, – растерянно пробормотала горбунья.