Гаррик потянулся к упавшему на простыни кулону. Кажется, он видел эту вещь раньше… или другую, похожую на нее. Много лет тому назад… Но его пальцы коснулись лишь пятнышка копоти, оставшегося после неведомого талисмана.
– Всю свою жизнь, – тихо проговорил он. – Всю жизнь…
Его губы шевельнулись, но не произнесли больше ни слова. В этой комнате чудес он остался совсем один.
Всю свою жизнь он искал истинную магию. И теперь он знал, что она существует на самом деле.
Обычно Гаррик хорошо умел сдерживать свои бурные эмоции, но сейчас горячие слезы счастья потекли по его щекам, капая на лацканы.
«Не иллюзия, не фокус. Настоящая магия!»
Убийца опустился на пол, согнув тощие ноги так, что колени оказались на уровне ушей. Дорогая одежда постепенно пропитывалась натекшей на пол кровью, но сейчас он не обращал на это внимания. Отныне ничто не будет для него прежним. Единственное, чего он сейчас боялся, – это что магия покинула это место навсегда. Оказаться так близко к цели и упустить ее в последний момент – что может быть горше?
«Я буду ждать здесь, Райли, – подумал он. – Китайцы верят, что магия не любит покидать обжитое место, а значит, ожидание – моя единственная надежда. А потом, когда нагрянут те люди с невиданным оружием, я отомщу тебе. И я завладею этой магией и подчиню ее своей воле, и никто в мире не сможет помешать мне».
2. Спортивная девчонка
Бэдфорд-сквер. Блумсбери. Лондон. Наше время
Шеврон Савано никогда особенно не нравилась притча о Блудном Сыне. Сказать по правде, она просто терпеть не могла эту историю и чуть ли не скрипела зубами, когда кто-нибудь принимался ее цитировать.
Станем праздновать и веселиться, потому что мой сын был мертв и ожил, пропал и нашелся.
Правда? Да неужели… А как насчет того сына, или, допустим, дочери, которая все это время оставалась в отчем доме и работала без выходных и праздников, чтобы уберечь родной очаг от организованной преступности и коррупции? Как насчет дочери, которая пожертвовала чуть ли не всем, что имела, только бы отвести от родного очага угрозу? Как насчет совершенно определенной дочери? Что ж, похоже, этой самой дочери ничего не светит. Ее просто-напросто отошлют за океан, в Лондон, просиживать штаны в какой-то секретной конторе, занимающейся защитой свидетелей. Лучшего способа похоронить карьеру даже не придумать.
Само собой, специальный агент Лоуренс Уитмейер, ее начальник в Лос-Анджелесском отделении ФБР, заверил ее, что она вовсе не должна рассматривать свое новое назначение как неофициальное наказание за необдуманные действия, привлекшие к Бюро ненужное внимание общественности.
– Это очень ответственное задание, Шеви. Я бы даже сказал, жизненно важное. ПАУКС существует при Бюро уже три десятка лет.
– А как расшифровывается этот ПАУКС? – поинтересовалась Савано.
Уитмейер глянул в текст высветившегося на экране почтового сообщения.
– Гм… ПАУКС… Программа анонимного укрывания ключевых свидетелей.
– Похоже, слово «анонимный» они ввели только для того, чтобы звучало покруче. Иначе получилось бы ПУКС… а это, конечно, никуда не годится.
– Не сомневаюсь, те парни, которые отвечают за всяческие названия, очень старались, чтобы аббревиатура получилась звучной.
Шеви раздраженно мотнула головой. Было совершенно очевидно, что Бюро пытается отослать ее с глаз долой в какую-нибудь дыру, где до нее не доберется пресса.
– Вы же знаете, что я просто делала свою работу. Я спасала человеческие жизни.
– Знаю, – кивнул Уитмейер, на мгновение смягчившись. – Шеврон, тебе предоставили выбор. Вся остальная группа расформирована и распущена. Тебе всего шестнадцать. Ты можешь стать кем угодно.