– Повторяй за мной, – не уставал цитировать мастер Пилцманн свод законов Занудшира. – «Запрещена грязь во всех её проявлениях – никаких пятен, никакой вони, никаких неприличных выражений. Чистота – есть порядок».

– Баркли! – взвизгнул Селби, и Баркли наконец поднялся и развернулся.

Трава между ними и Занудширом ожила: между стеблями светились белым дюжины – нет, сотни – пар крошечных глаз.

Ковёр из листьев под ногами мальчиков задрожал и пошёл волнами из-за пробегающих под ним существ. Селби запрыгал с ноги на ногу, как будто стоял на раскалённых углях, и завыл:

– Баркли-и-и-и-и-и!

Но Баркли не шевелился, его взор приковало к себе сидящее на камне существо, похожее на мышь, только без хвоста и с шестью закрученными в спирали шипами на спине.

Ему уже приходилось видеть чудищ. Осенью особенно сильные порывы ветра иногда выдували из Леса мерцающих насекомых, от чьих укусов кожа отекала и зеленела. Однажды он заметил стаю летящих клином крылатых монстров, направляющихся в тёплые края на зимовку, после них в небе остался след из переливающегося дыма. А ещё время от времени особенно кровожадные чудища по ночам выходили из Леса, чтобы попировать в курятниках и загонах с козами.

Когда Баркли было четыре года, легендарное чудовище Гравальдор в день середины лета уничтожило Занудшир. Самого Гравальдора Баркли не видел, но помнил, как под мощью его рёва рушились городские стены. Чудище зубами срывало с домов крыши, вонзая клыки в камень с такой лёгкостью, будто это масло. Под влиянием его колдовской силы земля вспучилась, из-за чего их построенный когда-то на равнине город теперь стоял под углом на холме.

Это из-за Гравальдора Баркли остался сиротой.

С тех пор знания о злых чудищах оказались в Занудшире под запретом. На постоялых дворах путникам при одном их упоминании давали от ворот поворот на случай, если они вдруг окажутся чудологами, презренными негодяями, дружащими с ужасными монстрами и творящими с их помощью колдовство. Детей, играющих слишком близко к Лесу, наказывали. Даже все библиотечные книги о чудищах сожгли, окончательно переведя их в разряд страшилок и домыслов.

– Я думал, ч-чудища не покидают Лес, – простонал Селби.

– Обычно нет.

За все свои прогулки вдоль Леса Баркли ни разу не встретил ни одного из них.

Но до дня середины зимы оставались считаные недели, а все знали, что в этот период, как и в преддверии его летнего брата, чудовища всегда вели себя непредсказуемо.

Баркли сделал осторожный шаг навстречу похожему на мышь существу, помня о лежащем в кармане амулете против монстров, хотя доставать его сейчас было уже поздно.

– Не паникуй, – сказал он Селби. – Они перегородили нам путь назад в город, но мы что-нибудь придумаем…

Вот только Селби пропустил его слова мимо ушей. Уронив тетрадь и перо, он развернулся и рванул со всех ног.

Прямо в Лес.

Сотни глаз в траве, казалось, одновременно моргнули. Баркли, задрожав всем телом, бросил тоскливый взгляд на Занудшир. Селби убежал. В Лес. Если Баркли удастся каким-то образом обогнуть этих ужасных созданий, он сможет предупредить стражников, защищающих город от чудищ. У Селби всё-таки были родители и семья. Горожане соберутся и отправятся за ним с вилами наперерез.

Но прежде чем Баркли успел что-то предпринять, одна из мышей прыгнула ему на ботинок.

И пискнула.

Баркли заорал.

Дёрнув ногой, он смахнул с себя гадкое существо и бросился стремглав за Селби. Стоило пересечь первую линию деревьев, как вокруг немедленно стало темно: узловатые ветви сплетались над головой, не пропуская солнечные лучи. Если снаружи воздух был просто холодным, то здесь правил леденящий кожу туман.