Когда в 1902 году махараджа Джайпура Савай Мадхо Сингх II отправлялся в Англию, он повелел изготовить два гигантских серебряных сосуда – они до сих пор считаются самыми большими изделиями из серебра в мире. Каждый сосуд вмещал почти две тысячи галлонов (около девяти тысяч литров). Наполнив оба сосуда священной водой, Махараджа велел взять их на борт.

У гхата Панчаганга я забрел по колено в воду в надежде смыть с себя хоть сколько-нибудь блох. Но вскоре чувство полнейшей радости обернулось ужасом: течение несло в мою сторону обугленную человеческую руку. Только я немного успокоился, как кто-то постучал меня по плечу: укутанный с ног до головы тип протягивал мне бутылку с мутной водой, приговаривая с сильным акцентом:

– Сахиб, не бояться вода из Га-анга… хорошо для пить. Толко питнасть рупи.

– Нет, – отшатнулся я. – Отстаньте от меня. Я тут только что такое видел!

Я отвернулся, но снова почувствовал его руку у себя на плече.

На этот раз я обернулся, чтобы накричать на торговца, но тот открыл лицо, и я понял – никакой это не торговец, а тот самый частный сыщик по имени Ватсон. Он преобразился до неузнаваемости.

– Как вы узнали, что я здесь?

– Я же все-таки сыщик.

Ватсон велел мне обуться. По его словам, вот-вот должно было начаться необычное действо. Я еще не отошел от зрелища плывущей руки, и колени у меня подгибались.

– Так что случилось, Ватсон? – допытывался я, пока мы бежали по лабиринту узких улочек.

– Сами скоро все увидите.

– Вам удалось отыскать какой-нибудь скелет в семейной кладовке?

– Ну, не то, чтобы целый скелет, – улыбнулся мой провожатый, – так, череп, несколько косточек… пока еще не весь скелет. На это мне понадобится чуть больше времени.

Мы вскарабкались в повозку к велорикше. Ватсон велел везти нас к Рани-гхату. По дороге он подробно рассказал о ходе своего расследования.

– Дела продвигаются неплохо, – начал он. – Месяца два уйдет на наблюдения. Мы тут не сидели сложа руки – кое-что проверили.

– Например?

– Да так, по мелочи, – сыщик напустил на себя скучающий вид. – Не липовый ли у жениха школьный аттестат, не встречается ли он с другими девушками, нет ли у него уродливых родинок, бородавок, наростов на гениталиях. Ну, сами знаете…

– Не уверен.

– Нам еще предстоит проверить, с кем его семья враждует, привлекался ли кто из них к суду, не скрывают ли они долги, наследственные болезни, нежелательных побочных братьев…

Оборвав себя на полуслове, Ватсон велел рикше остановиться и повел меня на пустырь за Рани-гхатом. Похоже, здесь недавно снесли какое-то здание. Кучка старьевщиков копалась среди кирпичей – вдруг да отыщется что-нибудь полезное.

В самом центре площадки в состоянии глубокой медитации сидел садху.9 Лицо у него было изможденным и осунувшимся, возможно, он выглядел старше своих лет. Борода спутанная и уже порядком поседевшая, руки в цыпках, из одежды только лунги – набедренная повязка – и коралловые четки. У его правой ноги лежал человеческий череп.

Череп многое объяснял. Этот садху принадлежит секте Агхора. О представителях этой секты – агхори – я узнал в пору своего увлечения охотниками за головами из народности нагов. Их верования очень близки традиционному шаманизму. Говорят, что агхори дана власть над злыми духами. А еще, если верить традиции, они каннибалы. Некогда они во время обрядов пили человеческую кровь из чаш, сделанных из человеческих черепов. Но для агхори череп значит гораздо больше, чем простой сосуд для возлияний. В черепе живет дух умершего. И пока череп не сожгут, душа остается в плену у агхори. Вот такие джинны – духи – служат садху в мире теней.