Договорить он не успел, а вернее, я ему не позволил. Перехватив руку отступника особым образом, я взял её в захват и следующим движением заломил таким образом, что здоровый сильный мужчина, вскрикнув, был вынужден грохнуться на колени. Моя правая ладонь сжалась на запястье иноса, а сам я, склонившись к его уху, прошептал:

– Это тебе привет от Фариды из семнадцатого посёлка.

Простейшая техника воды, всего лишь первого ранга, с расстояния вряд ли смогла бы пробить защиту бывшего орденца. Только Игнаций совершил одну непростительную ошибку – приблизился ко мне вплотную, позволив прикоснуться. Этого было достаточно, чтобы плетение, не почувствовав преграды, скользнуло внутрь тела противника. Мою ладонь обожгло сильной болью, но я уже привык, сроднился с подобными ощущениями.

Ренегат почувствовал, что происходит неладное, и попытался вырваться, игнорируя болевой захват. Пришлось, не церемонясь, ударить его в основание черепа. Охнув, противник обмяк и начал заваливаться на бок.

– Хр-рау! – рыкнул рядом со мной Кухря. Зверь Александра склонился над Игнацием, обнюхал его лицо и уставился на меня янтарными глазами: – Хр-рау?!

– И что потом делать с телом? – поинтересовался я, правильно поняв намёк игуна. Ящер ответил мне ударом когтистой лапы по земле. На почве остались глубокие борозды. – Закопать? А как же добыча полезной информации?

Для того чтобы связать иноса, мне понадобилось несколько минут. И ещё одна, чтобы привести бывшего орденца в чувство. Тот сначала решил притвориться, что по-прежнему в отключке, но удар ногой по пальцам, от чего те выгнуло в обратную сторону, быстро раскрыл обман.

– А-а-а! – взвыл Игнаций. – Ты что творишь, мелкий уродец! Убью гадёныша!

– Разве так разговаривают со своим сыном? – удивился я. – А где радость от встречи, а?

– Ты что несёшь, ненормальный? Какой сын? А-а-а! Да остановись ты, сумасшедший!

– Я смотрю, ты не дружишь с болью? – Не обращая внимания на крики пленного, наступил на его руку повторно.

Спустя час, может, чуть больше, ренегат сломался окончательно. Боль, полное игнорирование просьб и моё полубезумное поведение сделали своё дело – Игнаций решил, что попал в руки сумасшедшего. И выбрал верный стиль поведения – отвечать правду, какими бы странными не были мои вопросы. Я же старался удержаться на той грани, за которой отступнику станет ясно – никто не собирается оставлять его в живых. Жаль, что ренегат знал крайне мало…

– Хорошо, ещё два вопроса, – произнёс я, глядя на искажённое болью лицо пленного. Скоро рассвет, и я уже спросил обо всём, на что хватило моего воображения.

– Задавай, сумасшедший ублюдок, – устало произнёс отступник распухшими, покрытыми коркой запёкшейся крови губами.

– Что вы забыли в развалинах города?

– Сигнал, я же говорил уже. Не знаю, что это значит, я всего лишь мастер-сержант. Занимаюсь с рядовыми, получившими сознание, рассказываю о Либеро. – Последнее слово Игнаций произнёс с брезгливостью, словно сплюнул.

– И что вы делали? – задал я ещё один вопрос.

– Да что ж ты такой тупой! Прочёсывали руины, особенно ту часть, что под землёй. Да мы всего второй день здесь, только начали работать. Я даже не ус…

– Понятно. – Удар остриём копья в основание черепа оборвал предателя на полуслове. Вытерев лезвие об одежду, я повернулся к игунам, с интересом наблюдающим за происходящим. – Кухря, можете начинать копать.

Местное солнце только собиралось появиться из-за горизонта, а тело отступника уже было надёжно скрыто в двухстах метрах от стоянки, глубоко под землёй. Чтобы твари пустоши даже случайно не раскопали труп, игуны не только качественно утрамбовали землю в месте захоронения, но и обильно помочились на едва приметный холмик. Не знаю, как здесь, но в моём мире даже предатели не заслуживали подобного осквернения могилы. Впрочем, Игнаций заслужил такие «почести».