Подобное мнение сегодня широко распространено. Однако, как представляется, такая классификация должна быть оценена критически. При разработке вертикальной классификации объектов следует учесть следующие обстоятельства.
Непосредственный объект – объект реально совершенного преступления, а потому все его индивидуальные признаки не могут быть зафиксированы законодателем на уровне признаков состава преступления, куда отбираются лишь видовые признаки объекта преступлений определенной группы.
К примеру, кража автомобиля у гражданина Н. нарушает отношения собственности, сложившиеся по поводу этого автомобиля между ним и всеми гражданами, кража драгоценностей у гражданки М. нарушает отношения собственности, сложившиеся по их поводу и т. д. Обобщая подобные деяния и конструируя состав кражи в УК РФ, законодатель определяет и видовые признаки ее объекта, а именно – общественные отношения собственности.
Этот объект соотносится с объектом реального преступления – непосредственны объектом – по принципу «общее – особенное»: все признаки, присущие видовому объекту, имеют место в объекте непосредственном, но последний обладает еще и рядом дополнительных, только ему присущих признаков. Понятие объекта как часть состава преступления всегда является видовым, следовательно, низшим звеном в вертикальной классификации понятий, характеризующих объект преступления, всегда будет понятие видового объекта.
Понятие родового объекта включает признаки, общие для объектов некоторой группы преступлений, признаки составов которых, как правило, закреплены в одной главе Особенной части УК РФ (однако это правило соблюдается в действующем законодательстве не всегда последовательно). Родовые объекты, имеющие отношение к единой сфере проявления общественных отношений, объединяются законодателем в раздел Особенной части УК РФ. Такое объединение носит чисто механический характер и не приводит к образованию нового объекта в вертикальной классификации. К тому же в некоторых случаях законодатель определяет разделы Особенной части так же, как и главы (раздел XI, глава 33; раздел XII, глава 34). В этих ситуациях говорить о появлении нового объекта также не приходится. Таким образом, в любом случае создание раздела не означает появления нового объекта.
Вслед за видовым и родовым в вертикальной классификации объектов находится общий объект преступлений как совокупность всех охраняемых уголовным законом общественных отношений.
Таким образом, «вертикальная» классификация объектов преступления должна включать в себя видовой объект, определяемый в уголовно-правовой норме, родовой, на основе которого они объединяются в главу Особенной части УК РФ, и общий объект преступлений.
Непосредственному объекту (объекту реально совершенного преступления) не место в вертикальной классификации, поскольку он представляет собой явление, тогда как состав преступления и его признаки (в том числе и признаки, характеризующие объект) – это определенное понятие. Нет в вертикальной классификации и над группового, интегрированного объекта. Главы уголовного закона, в принципе, могут быть интегрированы в рамки разделов. Основанием объединения в данном случае является единая принадлежность общественных отношений, сфера их проявления, но не новый (надгрупповой, интегрированный и т. д.) объект посягательства.
Вместе с тем приходится констатировать, что обозначенная модель соподчинения объектов преступления в действующем законодательстве имеет место не всегда. В некоторых ситуациях законодательное объединение составов преступлений в одну главу не сопровождается появлением родового объекта, поскольку составы преступлений в главе обладают идентичными признаками, характеризующими объект. Такая ситуация имеет место при анализе преступлений, предусмотренных в главе 21 УК РФ, где видовые и родовые признаки объекта совпадают.