Придется признать, что ВСЕ без исключения упомянутые нами источники являются малодостоверными по причине их вторичности: И Сам Иисус и его ученики родом из Галилеи языческой были, скорее всего, неграмотными, и говорили на арамейском, а евангелия написаны на литературном греческом, чего бы никогда не смогли сделать ученики Иисуса даже в предположении последующего освоения ими греческого языка и письменности. То есть, в евангелия записывались устные рассказы неизвестных нам авторов неизвестными собирателями. В первую очередь недостоверность касается евангельских событий, при устной передаче которых всегда возникает эффект «испорченного телефона»: рассказчики один другому пересказывают случившееся своими словами, да еще и склонны к преувеличениям и прямому фантазированию, дабы придать себе повышенную значимость и усилить эффект важности происходящего зачастую невероятными подробностями. В то же время, в пересказе разговоров и монологов рассказчики стремятся к упрощению во имя большей доступности для слушателей. В этом смысле характерны подобные упрощения притч Иисуса от Фомы к Иоанну и далее к Маркиону: высказанное в Фоме зачастую загадочное содержание логий Иисуса упрощается у Маркиона до расхожих банальностей.

Ученые библеисты отказывают евангелию Иоанна в достоверности: «большинство современных историков, соблюдая осторожность, предпочитают вовсе выносить Евангелие от Иоанна за скобки при реконструкции образа Иисуса. В последующих главах мы последуем этой респектабельной академической традиции, обращаясь к текстам Иоанна лишь тогда, когда за мистико-богословской тканью этого произведения просматриваются очертания реальной земной истории»19 – под разными очевидно надуманными предлогами, за которыми часто маячит в первую очередь нежелание признавать явную антииудейскую направленность Учения Иисуса в тексте ев. Иоанна, которая так некстати подрывает основы стройной теории иудеохристианской преемственности, в очередной раз разрабатываемой на протяжении последнего столетия т.н. «большинством современных историков». В частности, такой причиной «недостоверности» ев. Иоанна называется «гностический» характер этого евангелия. Однако, ничего из присущего гностицизму, исповедующему залогом Спасения знание «тайн», также как и самих этих «тайн», в евангелии Иоанна не содержится, и Иисусом в нем не открывается, не сообщается и не обещается. То же касается и древнего евангелия от Фомы, называемого также «пятым евангелием» по причине многовековых церковных тяжб о включении его в канон Нового Завета – никаких «тайн», с моей точки зрения, в нем не содержится, а содержащиеся в нем загадки имеют смысл иносказаний на острые политико-религиозные темы того времени, за одну лишь попытку обсуждения которых без должного благоговения в те дикие времена можно было быть убитым толпой религиозных фанатиков. Или философских притч, интерпретации которых путем упрощения и уплощения смыслов были впоследствии предложены многочисленными толкователями, начиная с авторов канонических евангелий, широко использовавших логии из того же евангелия Фомы. Однако, никаких мистических тайн, имеющих магическую силу властвования над бытием никем из толкователей, как гностических, так и православных, в ев. от Фомы за два тысячелетия найдено и предложено так и не было – а значит, их там и нет, и не было изначально.