- Хорошо, - обещание, которое я не собиралась выполнять, легко слетело с моих уст.

- Я серьезно.

- Я тоже. Как только увижу что-нибудь страшное – Ривера Уиллена, смертельную ловушку, таракана - тут же перемещусь домой, где в тепле и безопасности буду дожидаться твоего триумфального возвращения. Все, пойдем уже. Он наверняка уже нас заждался и скоро начнет выть от скуки, пугая всех окрестных животных.

Атрей в ответ на эту легкомысленную реплику лишь закатил глаза и молча двинулся в путь. Спускались мы довольно быстро и уже через три четверти часа (приблизительно, мой внутренний хронометр мог слегка заржаветь, так что за точность не ручаюсь) стояли у чугунных, изрядно покореженных временем и вандалами, ворот.

- Дамы вперед, да? – и, не дожидаясь ответа, я сделала шаг в сторону развалин.

- Ну, уж нет, - цепкие пальцы Атрея ухватили мой рукав. - Пойдешь за мной, след в след. И без фокусов, ясно?

- Ладно, как скажешь, - побежденно подняла руки я. - Просто думала, ты джентльмен. Хорошие манеры и все такое.

- Хорошие манеры для тех, кто норовит спрятаться за спиной женщины, - последовал ответ.

Мы медленно двигались по просторному двору, облицованному большими каменными плитами. Двор, как и весь особняк, явно видал и лучшие времена. То там, то тут громоздились кучи битых камней, опавшие листья и вековые деревья, расставшиеся с жизнью то ли из-за возраста, то ли сдавшись особенно сильному ветру.

- Скорее всего, они в западном крыле, - шепнул Атрей и указал на ту часть особняка, что была в лучшем состоянии. Здесь это слово означает: постройка, не представляющая собой груду камней, а помещение, в котором еще угадываются очертания стен, окон, дверей и прочих атрибутов человеческих жилищ.

- У тебя что, компас в голове? – прошипела я. – Как ты без солнца определил, что там запад?

- Я уже бывал здесь раньше. Когда-то давно. Очень давно, - ответил он, с упорством, достойным лучшего применения, присматривая место для следующего шага.

В когда-то широком коридоре теперь оставалась лишь узкая тропка, по которой можно было пройти. Внутренняя часть особняка отличалась от двора лишь тем, что здесь валялись еще и обломки мебели и обрывки истлевших тканей.

- Что ты тут делал? Не похоже, чтобы сюда водили экскурсии.

- Это что-то вроде фамильного дома. Моего фамильного дома, - объяснил он.

- Это твой дом? Вот это? – я некультурно ткнула пальцем в пол, будто предполагая, что возник какой-то коммуникативный барьер, и мы говорим о разных домах

- Да, это он. Владения Мортов во всей их красе. Нравится?

- Ну, здесь очень мило. Не помешает легкая уборка, конечно, а так довольно симпатично. И район тихий.

Заговорившись, я сделала неосторожный шаг и.… Провалилась прямиком во внезапно разинувшую хищную пасть пустоту.

14. Интерлюдия.

Иветта знает, что Питер любит ее. Это естественное знание, которое она носит в себе день за днем. Это аксиома, не требующая доказательств.

Порой, в моменты особой меланхолии, она задумывается, а правильная ли у них любовь? Они не похожи ни на одну знакомую пару. Они не похожи вообще ни на кого. Иветта и Питер. Питер и Иветта.

Не то чтобы у нее был большой опыт в этом вопросе. Откровенно говоря, герцогской дочери любовь в принципе не полагается. Богатое приданое – да, платья по последней моде – разумеется, крохотные фиалковые пирожные на десерт – в разумных количествах (потому что лишний вес герцогской дочери полагается еще меньше, чем любовь), наборы для вышивания – сколько угодно. А вот любовь не полагалась. Впрочем, после рождения наследника мужу, брак с которым дело настолько решенное, что об этом можно даже не говорить лишний раз, вполне приемлемо обзавестись близким другом. И да, под словами «близкий друг» подразумевается тот уровень близости, при котором он греет ее постель.