1. «материнская» 2. «отеческая»

Устойчивость Матрицы традиционного сознания во многом обеспечивается за счёт взаимодополнительности этих двух вертикалей любви и принуждения и их разнонаправленности. «Материнская вертикаль» направлена снизу-вверх: это возвышающее и спасающее чувство начинается от любви родной матери и завершается в заботе божьей матери. «Отеческая» (властная) вертикаль как вертикаль принуждения направлена сверху-вниз и должна оправдать необходимость подчинения членов общества, сложившейся системе Власти.

Так, например, в русском традиционном сознании она проявляется в трёх основных образах:

На высшем уровне – Богоматерь;

На срединном – Мать-земля (Родина – Мать)

На родовом – родная мать

Так мы начали выстраивать русскую Матрицу традиционного сознания, достроим Матрицу. Для этого введём основные понятия властной или отеческой вертикали:

– Бог-Отец,

– Царь-батюшка

– родной Отец.

См. общая схема русской Матрицы традиционного сознания

Богородица Бог – «Царь всех Царей» – 1 уровень

Мать-земля Русский Царь – наместник Бога на земле

(Родина) (Отечество) – 2 уровень

Родная мать ____ Родной отец-кормилец – 3 уровень

Благодаря этой тройной связанности «материнской» и «отеческой» вертикалей создаётся устойчивость и структурная упорядоченность всей социальной системы. Тем самым задаётся общая структура традиционного космоса.

В этой ментальной структуре традиционного космоса нет никакой личной свободы, понимаемой как равноправие или право на индивидуальную самореализацию. В этой структуре доминирует способность властного, волевого самоутверждения неких высших лиц от имени высших, общих интересов и соответствующее рабское подчинение всех остальных. При этом «несвободное», а точнее рабское состояние большинства получает религиозно-метафизическое оправдание в русском официальном Православии с помощью стереотипа «мы все рабы божьи». Приверженность к этому религиозно-метафизическому стереотипу нейтрализует любые рациональные доводы против возможности абсолютной свободы как вседозволенности или всемогущества, и еще больше укрепляет сознание своей несвободы.

Такая структура общественных отношений сохраняется до тех пор, пока она выгодна большинству, которое будет заинтересовано в своём несвободном состоянии; при этом сохраняется личная заинтересованность конкретного индивида в сознании своей несвободы благодаря тому, что снижает (ослабляет) личную ответственность за свои решения и поступки3. Так, если я действую несвободно, то и не должен отвечать за все последствия своих деяний. Этот прагматический резон может быть очень весомым в суровых природно-климатических условиях и социальных условиях ограниченной внешней свободы большинства людей4.

При этом русская мечта о вседозволенности остаётся для многих наших сограждан именно сокровенной мечтой, которая сдерживается рассудком, страшащимся социальных наказаний за проявленную вседозволенность; но как только рассудок сознаёт отсутствие «пригляда за собой» и возможную безнаказанность, то не упустит шанс реализовать запретные желания, т.е. пожить по-своему, хоть немного, но в «полный кайф».

Итак, теперь я могу дать исходное определение: «несвобода» – это совокупность зависимостей, которые связывают человеческий произвол, и подчиняют поведение человека нужде или чужим требованиям.

Несвобода будет проявлять себя по-разному на трёх уровнях Матрицы, подчиняя человеческое умонастроение традиционным установкам и стереотипам.

На 1 уровне Матрицы (религиозно-метафизическом) несвобода проявляет себя как сознание зависимости человеческой жизни от высших (небесных, сверхъестественных) сил. Сознание этой зависимости предполагает зависимость разума от веры. Разум оказывается «в плену у веры», при этом границы между ними оказываются ещё не установленными.