Античница за спиной хмыкнула в нос.

– Я думаю, таких книг не написали ещё, – призналась библиотекарша, пряча усмешку за официальным тоном. – Может, «Незнайку»? Или «Волшебника Изумрудного города»?

Тут пришла пора ответной усмешки. Улыбаясь, Машка покачала головой.

– А может, у вас есть книги про пляж? Там, где чистый берег и никого вокруг, где едят кокосы, купаются в лазурном море?

– У нас по этой теме для твоего возраста только «Робинзон Крузо». И то, не помню, есть ли в читальном зале в детской редакции. А почему на абонементе не возьмёшь? Дома б почитала…

– Дома шумно, – привычно солгала Машка.

Билиотекарша пожала плечами и, с трудом встав с насиженного места, отправилась в джунгли книжных стеллажей.

– Мам, когда домой уже? – тихо заскулил при её приближении мальчонка с «Весёлыми картинками».

– Т-ш-ш, – приложив палец к губам, библиотекарша указала на пятый номер журнала, тем самым намекая на время закрытия заведения.

Машке досталась-таки полная версия «Робинзона Крузо», без цветных картинок и с мелким шрифтом. Однако библиотекарша уверяла, что никакой пошлости во взрослой версии нет – просто она скучнее и с монологами про Бога.

Машка выбрала угол возле окна, где она находилась в равном отдалении от всех участников молчаливого процесса поглощения книг. Ей не хотелось никого видеть и слышать, а главное, чтобы не видели её: читала она не сказать, чтобы быстро.

Однако часы пролетали незаметно. Погружаясь в жизнь Робинзона Крейцнера, Машка забыла о своих проблемах. Юный англичанин чем-то походил на неё: такой же ершистый, непокорный, не учился на своих ошибках и, как баран, шёл напролом, не слыша, что ему советует Провидение (Машка в первый раз прочла такое слово, и оно ей показалось круче, чем Судьба).

Мужик в чёрном ушёл первым. Потом приходили какие-то хохотушки, приставали к ботаникам у энциклопедии, но девчонкам сделали замечание и они, обиженные, убрались прочь, задрав хвосты. Хоть где-то им дают отпор! Очкарики немного покорпели и тоже вскоре пропали в бездне за дверью читального зала. Самой стойкой была античница. Сын библиотекарши сверлил её глазами. Видимо, он познал её упорство в постижении науки давно и не понаслышке. Сидеть она будет ровно до 17.00. А вот Машка – тёмная лошадка.

Что ж, хотелось сказать спасибо той девушке. Вряд ли бы Машка вытерпела так долго докучливые взгляды, заставляющие скорее уйти. А может, и вытерпела бы. Просто назло.

– Читальный зал закрывается, – словно песню пропев, сообщила библиотекарша. Её сын издал нечто вроде победного клича. – Просим вас сдать литературу или оформить на ночь. Стоимость за одну книгу…

Античница, видимо, домой брать том не собиралась, так как поспешно встала, сложила конспект и сдала книгу. За окном начинало темнеть. В читальном зале горел желтоватый свет ламп. Так не хотелось уходить отсюда, что даже чувство дикого голода притуплялось. Машка словно проживала жизнь Робинзона, а о своей и забыла. И вот ей опять в холодный осенний вечер, к истерике мамы, которая обязательно дойдёт до побоев… Неужели нельзя остаться тут, спрятаться среди тёплых фантазий умерших давным-давно авторов?

И Машка решилась: пока античница сдавала книги и стояла, расписываясь в бланке, сама юркнула под парту и прошмыгнула в глубь книжных стеллажей, прихватив с собой том Дефо, будто и не было её тут никогда.

– Сдаём литературу, – словно подражая монотонному голосу, объявляющему окончание посадки на поезд, повторила библиотекарша, но вдруг, осмотрев владения, обнаружила одну лишь пустоту. – Она ушла, что ли?

– Чё-то не видел, – сонно ответил сын, ковыряя в носу.