Вот, наконец, послышались и другие голоса. Значит, они пришли! Ее бросили на землю, обыскали, забрали спрятанный кинжал. Снова подхватили и понесли в дом. Она чувствовала, как поднимались по ступенькам, как изменилось за сомкнутыми веками освещение, звуки стали глуше, затухая среди деревянных стен.

Ее ударили по щеке, один раз, потом еще. Алена решила, что нет смысла дальше притворяться. Приоткрыла глаза… Большая комната с пылающим в углу камином, несколько кресел, стульев. Стол, диван. По бокам от нее линиаты в лесных накидках, а напротив – он. Алена сразу поняла, что это хозяин дома – Кан Гу.

Одет в редкий для местных, вычурный бархат темно-фиолетового цвета, на бедрах, справа и слева, две кобуры, на голове шляпа, закрывающая часть лица. Она видела лишь его нос и губы, сложившиеся в надменную улыбку. Он протянул руку, приподнял ее голову за подбородок. Медленно сказал что-то на своем.

«Хорошо, хорошо… Эта будет стоить недешево» – продублировал синхро.

– Зачем пришла? – спросил скрытник на интернациональном.

– Патруль, – ответила Алена, – Просто патруль.

– Врешь, – он улыбнулся еще шире, – Меня искала. Остальные где?

– Не знаю. Но они меня не оставят!

– Не оставят, не оставят… Но их же всего пятеро, да? Видишь – я все про вас знаю. Пятеро… Это совсем мало. Если они не дураки, то могут и бросить тебя. Хм… Я даже уверен, что бросят! – он рассмеялся, – А вот зачем ты меня искала… Молчишь? Ну ничего, позже расскажешь.

Отвернулся, пошел к выходу из комнаты.

«В ошейник и на цепь. Здесь, в приемной» – приказал словами, похожими на кашель.

Приказ был исполнен: ей надели широкий кожаный ошейник, чуть не сдавивший горло до удушия, соединили его цепью с кольцом, врезанным в деревянную стену. Она могла дойти до ближайшего кресла, дивана, но ни шагом дальше. К счастью, снимать с нее облегченный скаф, больше похожий на обтягивающий комбинезон, не посмели. А может, оставили это удовольствие хозяину.

Алена видела сквозь небольшие окна какие-то постройки, двор, кусочек леса… В поле зрения постоянно появлялись вооруженные линиаты, она пыталась сосчитать их, но, конечно, не могла поручиться, что не видит время от времени одних и тех же. В любом случае под ружьем у Кан Гу стояло не меньше двух десятков боевиков. «Правильно сделали, что не сунулись нахрапом, вшестером-то. Могла бы выйти неприятность…».

Вечером в приемную ввалилась дюжина приближенных хозяина. Камин пылал вовсю, отчего в комнате стало жарко. Они ели, пили, смеялись и громко разговаривали. Синхро сходил с ума, пытаясь переводить всех сразу. Алена не могла его отключить, поэтому к ночи у нее не на шутку разболелась голова.

Многие из гостей поглядывали украдкой на девушку, но не решались сделать даже шаг в ее сторону – она была собственностью Кан Гу. Глубоко за полночь пирушка стала затихать, пока скрытник не выгнал всех за дверь. Он допил что-то из большой кружки, бросил ее в сторону камина. Неровной походкой приблизился к сержанту Гордиенко, стал стягивать с себя одежду. Она впервые толком разглядела его лицо: на лбу и вокруг глаз татуировки в виде неизвестных ей символов, зрачки во впалых глазницах сверкали зеленым светом. Ей показалось, что нос у Кан Гу чуть свернут на бок – видимо, от давнего перелома, а на щеке след от тройного шрама, но толком разглядеть не успела. Он отвернулся, дошел до дивана и, упав на его скрипучую поверхность, тут же провалился в сон.

Имплант в правой ладони Алены едва заметно завибрировал. Один раз, другой. Достаточно было сжать кулак посильнее, чтобы ответить. Но она не стала. Рано.