И вспомнил, с чем приходил к шаману.

Серебряные нити, те, что видел в ловушке, конечно же, из Кая не вытянет даже сама Смерть просто потому, что в нем нет ни единого светлого пятна. Но вставал выбор, куда следует развернуться ему самому, и он не давал покоя.

Дар машинально огляделся, как искал того, кто подскажет ему путь. Себя. Выглядевшего в видении недобро. Наверное, гневался за то решение, что собирался принять сейчас. И вид имел, скорее всего, соответственный.

Ну что ж, сказал. Рискнем?

Не успел как следует взвесить свое решение, как уже спускался прямиком в туман. Задавал себе вопрос, что вообще делает, но шел дальше. Высокие сапоги пригибали остатки травы, на голову оседал пепел. Утешало знание, что зверей здесь точно нет, картина не складывалась. Еще и Крылатый отказывался распускать перья, как тоже опасался подставляться.

К тому времени, как ступил на выжженные земли, Кай и Алигос полностью исчезли из виду, слышался лишь стук копыт, да и он начал замедляться. Против воли охотник высматривал под ногами нечто, что могло отличаться от обычных сгустков, пугливо разлетающихся, стоило тронуть.

О Смерти знали все. И все не знали ничего кроме того, что она есть и прибирает души, вплетая их в свою косу. Что неизменный спутник ее, промозглый морок, скрывает сущность от глаз. И что держаться нужно подальше от того, чего не понимаешь.

Смерть не удивилась гостям. Окутанная туманом как плащом фигура плыла над землей, покрывая останки пышным, мерцающим несбывшимися мечтами покрывалом. Тончайшими нитями, при виде которых Лесной охотник испытал животный ужас.

Чуть поодаль всхрапнул конь. Кай спрыгнул на землю. Выпрямился. Обнаружил, что не один он решился встретиться с судьбой.

– Зачем ты? – спросил у Дара. Тот промолчал, но подошел ближе. Все еще не знал, верно ли поступил. Хотел предупредить о капкане, но слова не слетели с языка, остались зудеть внутри.

Смерть спросила, что им нужно. Кай из рода Первых побледнел, услышав тихий голос. Не женский, не мужской. Отстраненный, лишенный малейшего интереса к помехе.

Страх подпитал злость, Крылатый всадник выступил на пути Порядка. Не сдвинулся с места, сколько ни пытался оттащить его Дар.

И спросил, придет ли Смерть за ним. Выкрикнул в лицо, которого не мог разобрать.

Охотник резко вдохнул и разжал руки. Отступил, увяз в размокшей земле.

Смерть долго молчала.

Кай уже начал представлять, как существо роется в своих хранилищах памяти, отыскивая нужное имя.

Она спросила, есть ли ему до этого дело.

Кай убежден был, что до недавнего времени не было. Любопытно, что оно вдруг появилось.

Она сказала, что он ищет ее сам, а, следовательно, найдет.

Дар в очередной раз принялся оттаскивать Кая с дороги мертвых. Тогда Смерть обратила свое внимание и на Лесного охотника. Отметила усилия, которые готов приложить ради одного и не готов ради тысяч, за которыми она явилась. Лицемер, холодно произнесла Смерть, и ее волосинки испытали на прочность сапоги охотника. Дар застыл, ноги до колен окоченели. Двойная мораль, двойное лицо. Грешник, убивающий мягко и грациозно, внушающий жертве убеждения об оказанном величайшем одолжении.

Это не так, хотел возразить Лесной охотник. Но не возразил.

Вы все одинаковы, определила Смерть. Как и тот, что прячется в тумане, не решаясь показаться перед судом. Он достаточно мудр, чтобы не обнаруживать себя.

Рей, подумал Дар.

Рей, заподозрил Кай. Наставник тоже оказался здесь со своим интересом.

Вам не постичь ценность жизни, произнесла Смерть и отпустила Лесного охотника. Ни одному из вас. Вы пусты.

Дар пошатнулся и упал на колени, не в силах удержаться на ногах, зарылся пальцами в ледяной пепел. Коса Смерти, она устилала равнину, нежнейший шелк вдавил собой в землю. И разом на него снизошел покой.