Вся доброта преорха выразилась в нескольких кусочках сыра и подсохшем хлебе. Коня и того пожалел, хотя странник готов был платить за него золотом. Рей почему-то даже не удивился.

Вернулся к брату, только сейчас обратил внимание, что свой обительский балахон тот сменил на вполне заурядные штаны и рубаху, подпоясанную кожаным ремнем. Выглядел как обычный деревенский, из тех, что запросто опрокинут в себя казан каши, а потом раскидают всех противников в дружеском поединке. И лысина уже не так ярко блестела на солнце.

– Голову бреешь? – уточнил Рей.

Брат смущенно почесал макушку.

– Так установлено правилами. Быть скромным. Время, положенное на молитвы, не должно тратиться на самолюбование.

То-то даже преорх не любовался. Не собой, правда, но с белого гостя не сводил восхищенного взгляда. Рей вздохнул.

– Подозреваю, что таким образом просто избавлялись от вшей. Людей много, места мало, а головы всем проверять постоянно никакого терпения не хватит.

Амиль испуганно вскинул глаза. Рей повел бровью, предлагая развить тему.

– Нельзя так, – наконец с укоризной проговорил брат и вернулся к огню. Рей видел, что тот слишком хмурится, и запоздало пожалел о своих словах. Велел себе не подрывать веру верующего, который доволен своим положением слепца.

Отыскал среди разбросанных камней поровнее верхушкой и сел на него.

– Готовить собираешься?

– Крупа есть, кашу сварю, – ответил брат и широко зевнул в рукав. Рею захотелось сделать то же самое, с трудом удержался. – Коням отдых нужен, а мне сидеть без дела – усну только. Вы можете прилечь, если хотите, час есть.

– Их напоить ведь надо, – Рей кивнул на привязанных в теньке животных, выглядевших очень довольными всем. Тут только заметил миску в траве.

– Это я сделал сразу, как привязал их, – сообщил Амиль. Так выразительно, что Рей поджал губы и ощутил себя виноватым перед животными. Встал, отошел, сделал еще один обход вокруг каменной россыпи, застывшей здесь никто не знал с каких времен. И неожиданно для себя подумал о другом холме.

О Первом, летящем с него на равнину верхом на своем устрашающем чудовище, о его спутнике, следующем туда же. Рей не знал, что случилось с ними. Чем для них обернулось то мгновение и расплачиваются ли по сей день за свою наглость.

Что ему не давало покоя из тех воспоминаний, так это сама равнина. Он помнил горящий вырубленный лес, помнил расположение холмов вокруг и речку, что протекала дальше. При этом ни разу за время своих странствий не встречал ничего похожего. Хотел бы вернуться туда, в начало своего падения, но не мог. Мучала дурная мысль о рассыпанных душах, которые, возможно, там остались, потерялись. Не найдя иного пристанища, воротились назад. Надеялся, что их еще можно вернуть, вплести обратно.

От размышлений отвлек Амиль, протянув дымящуюся миску.

– Господин, – позвал. – Завтрак. Готов уже, а вы так и не поспали.

Несколько секунд Рей вытаскивал себя из пут прошлого, моргая ничего не видящими глазами. Протер их от иных, далеких образов. Машинально принял посуду.

– Вы перчатки не снимаете? – поинтересовался брат, устраиваясь на земле со своей порцией. Пристроил жестянку на колени, задрал голову к солнцу, пригревающему довольно ощутимо. – Жарко и неудобно, наверное.