А в том и заковыка, что все проблемы уткнулись в определение – что именно считать преступлением. Казалось бы, чего проще определять, что если твоё политическое убеждение не мешает совершать уголовные преступления, то – либо само убеждение преступно, либо крыша обыкновенная для преступлений.

Если на Западе не приживается понятие о человеческой совести, то этому понятию вполне адекватна честь Джентльмена.

Но Джентльменам никак не делает чести свободная спекуляция ценами на один и тот же товар, услугу или условный эквивалент их ценности. Не делает чести стремление собственными интеллектуальными способностями «облапошивать» массы менее талантливых обывателей, а тем более – обогащаться на чужих ошибках, неудачах и бедах.

Сегодня на Западе считается, что нет ничего страшного в том, чтобы позволить себе расслабляться от забот малыми нормами и дозами запретных плодов. Но пусть назовут хотя бы одну межчеловеческую катастрофу с уже невозвратными жертвами, которая не начиналась с очень малых, безвредных и даже приятных норм и доз!

Мы могли бы ещё дискутировать на тему соблюдения меры во всём, но это становится бесплодным, бесполезным и чисто риторическим шоу, с самыми вредоносными, и с принципиальной нераскрываемостью вредоносности преступлений, которые удалось протащить в международные правовые принципы, и на их основе – в суверенные национальные законы.

Международная ситуация развёрнута так, что любые попытки наведения элементарного порядка в борьбе с правонарушениями внутри суверенного государства – оцениваются не иначе, как диктатура и новомодный «объективный» предлог для силового экспорта «демократии».

Нет, невозможен – говорят нам, испокон веков утверждая, что если не следовать десяти известным заповедям, то весь мир окончательно погрязнет в грехах. А это весьма печально, потому как окажутся невостребованными заблаговременно заготовленные райские вместилища на том свете. И для чего же, спрашивается, тогда старались?

А пока – и скромных праведников предостаточно, и безнравственная жизнь во-всю бушует. Так что же не так?

Возможно, дело не в наличии моральных канонов, а в конкретных сравнительных результатах их усвоения? Но как опереться на такие результаты, если при жизни – хоть следуй этим канонам, хоть греши (да не забывай каяться!), а конечный результат всё одно будет определяться известным Страшным Судом уже на том самом свете? И что же это за свет такой превосходный, что вполне позволяет задаться вопросом – какой же смысл существования важнее.

Тот, по которому нагружен далёкой перспективой вечного блаженства на том свете, или тот, по которому на этом озабочен собственным продолжением в своих же потомках в бесконечной череде поколенческих смен.

Разница – принципиальная! Первый предполагает категорическим условием вечного блаженства – физическую смерть. По второму ровно наоборот – жизнь становится наивысшей общечеловеческой ценностью. То есть, такой, перед которой в самые критические моменты выбора – меркнут все менее значимые нормы морали, поскольку если нет человека живого, то и всякая последующая мораль отпадает вообще как проблема.

А как же ты сохранишь свою жизнь при равнодушном взгляде на насильника, который тебя душит или на супостата, нацелившегося в твоё сердце? Разве что, с ужасающей мыслью о том, что кому-то очень нужно, чтобы райские вместилища на том свете были-таки востребованы и заполнены. Кому?

Мы-то говорим о нравственности в отношениях людей уже взрослых и дееспособных. А сам факт жизни на Земле начинается (не по примеру библейского сотворения прародителей) – с грудного материнского молока, с долгожданных прибавок в сантиметрах роста и граммах веса, с укрепления иммунитета от заболеваний и достаточного арсенала лекарств, и всего того, что входит в понятие о повышении материального и культурного уровня жизни (благосостояния).