«Что это еще за вопросы. Конечно же я тебя люблю. Очень сильно люблю.»

«Как твоя совесть терпит человека, который причиняет вред не только тебе но и мне?»

Она затронула тему, которая была болезненной для Дины. Поперхнулась, и в какой то момент поняла, что ее тело начало болеть.

«Ты не такая, как твои товарищи Ирина»

«Как…»

«Ты сильная. Ты очень сильная и умная личность. Словно железо. Даже полученные побои от отца не задевают тебя. С каждым разом твоя ненависть только увеличивается. Иногда мне кажется, если у тебя будет возможность, то ты убьешь его. Страх постигает мое сердце. Я очень ясно вижу это в твоих глазах. Я тут же стараюсь отдалиться от этих мыслей. Я не думаю, что эта жизнь на тебя хоть сколько-нибудь повлияла.»

«Ты очень сильно заблуждаешься по этому поводу. Дети не должны страдать из-за грехов родителей. Если я действительно такой человек, как ты описываешь, архитекторами этого являетесь вы с отцом. Это результат динамики вашей психопотологической семьи. Я очень часто хотела убить отца. Однако, чтобы совершить это, у меня не хватает мужества. Многие люди хотят кого-то убить, но в настоящем, мало кто может осмелиться это сделать. И твои предположения на миллионы киллометров далеки от действительности. Для меня не иммет значения то, что я пережила физически, но то, что я пережила духовно… Не используй меня для мазохистских фантазий, я тебе этого не позволю.»

«Что ты несешь Ирина! Приди в себя. Перед тобой твоя мать.»

Чувства Ирины внезапно изменились. Она не могла справиться с чувствами. Когда разговор касался матери, ей было сложно контролировать свои чувства. Ей нужно было как можно скорее прийти в себя.

«Мне очень жаль… Я не это имела в виду.»

«Ты считаешь, что я получаю удовольствие от всего этого? Ты не имеешь права так говорить с матерью!»

«Тогда прошу заставь меня понять. Почему ты и себя и меня подвергаешь этому насилию, и запираешь нас в клетке Дмитрия.»

«…»

Дина понимала что она была в тупике. Ее дыхание участилось. Сердце колотилось. В миг она представила себя на месте Ирины. Она имела право задавать этот вопрос. Ответ на этот вопрос даже в глубине души был запутанным. На протяжении многих лет, заданный Ириной вопрос, она задавала себе и всегда затруднялась ответить. Какой странной загадкой была жизнь. Эту ситауцию можно сравнить с пристрастием к курению. Сложно избавиться. Вызывает рак. Хотя люди и знают, что курение вредно и оно потихоньку их убивает, все же не бросают его. Если мазохисзм это намеренное причинение вреда себе, то Ирина имела полное права так рассуждать. Поэтому она не смогла по-настоящему рассердиться на свою дочь. Чтобы он не делал, она чувствовала сильную привязанность к Дмитрию. Привязанность уходящая корнями в темноту…Расстование с ним напоминало смерть. Это смог бы объяснить только Достоевский, если б был жив. Его анализы человеческих душ, были очень сильными. Или, если бы это был Зигмунд Фрейд, он бы с научной точки зрения раскрыл душу Дины во всей ее наготе, сделав самые невообразимые выводы. Возможно они бы смогли сказать ей праду. Но после Фрейда психологический анализ принял совсем иную форму. Современная психологическая наука сделала бы иные комментарии. Но есть ли смысл искать истину, если все равно не было мужества к изменениям. Неужели она попусту хотела подружиться с Томарой? Мыслительный процесс Дины запутался. Ирина это почувствовала. Дина прервала волшебный момент, чтобы сменить тему.

«Завтра я встречусь с одним врачом в парке, чтобы побеседовать. Возможно я нашла себе новую подругу. Очень хорошая женщина. Дружба с ней пойдет мне на пользу.»