Я ничего не ответила. В тот момент я вообще ничего не могла сказать, ведь эти сообщения и фотографии перевернули мой мир. Меня изнутри жгло и нервы рвались. Глаза пощипывало и по коже бежали разряды тока. У меня настолько сильно помутнел рассудок, что я даже не заметила, что из моего носа, из-за сильной нервозности потекла кровь.

– Дай мне телефон, – я не видела Леон-Гонтрана, но чувствовала в его голосе жуткий гнев. – Все же ты такая шалава. Я только отвернулся, а ты уже переписываешься с другим. Может, мне уже сегодня пустить тебя по кругу?

Эти слова я слышала словно издалека и толком на них не реагировала. Эта ночь, изнасилование, сообщения и фотографии разрушили мое сознание, из-за чего в моей голове будто бы произошел взрыв. Накал эмоций достиг своих граней и я перегорела. Сознание постепенно поглощала темнота.

Когда Флавье взял меня за плечо и резко повернул к себе я была очень слабой и просто не смогла устоять на ногах. Жуткая боль, кровь и прохлада плитки, на которой я лежала.

– Куница… – вроде слово было произнесено громко, но я его еле расслышала, ведь уже в следующую секунду потеряла сознание.

Когда я пришла в себя, мое самочувствие было ужасным. Тело не слушалось, голова болела и долгое время я не могла найти сил хотя бы для того, чтобы открыть глаза, а когда мне все же удалось это сделать, я, к своему удивлению, поняла, что находилась в больнице. Причем, судя по палате, это была не неотложка, а частная больница.

Я немигающим взглядом оглядывалась вокруг, подрагивающими пальцами сжимала край тонкого одеяла и до боли кусала губы. Естественно, я помнила все, что произошло прошлой ночью, но сразу после пробуждения находилась в подвешенном состоянии, словно меня ударило молнией и еще долгое время мелкие вспышки тока пробегали по телу и щекотали нервы. Не было страха или ненависти. Лишь взвинченность и неверие.

– Как?.. Почему?.. – я пробормотала эти невнятные вопросы и потерла закрытые веки тыльной стороной ладони. В том суматошном состоянии меня мало волновало собственное самочувствие. Я могла думать лишь о произошедшем.

Мне тогда не хотелось верить в то, что случившееся было правдой, ведь ситуация казалась слишком дикой, но я все равно прокручивала в голове все, что мне стало известно о той ночи и вместе с этим я в очередной раз проклинала свой порыв попросить помощи у Флавье. Только подумать, он причастен к тому случаю… Но, как? Почему Леон-Гонтран был в моей комнате?

В моем сознании вспыхивало множество вопросов, но уже вскоре я их стерла. От всех этих размышлений просто невыносимо начинала болеть голова и тело пробивал жуткий озноб, поэтому я пришла к выводу, что для начала мне стоило хотя бы немного прийти в себя. Иначе  бы я просто опять перенервничала и перегорела.

Размышления я смогла прогнать из своей головы, но, к сожалению, не сумела перестать думать о том, что Леон-Гонтран делал со мной предыдущей ночью. Тело все прекрасно помнило и в сознании проскальзывали обрывки воспоминаний, влекущие за собой абсолютно все ощущения, которые я получила от грубых действий парня и его жестких прикосновений. После этого тело вновь начало гореть.

– Так, Лорет, просто забудь, – я обратилась к самой себе и качнула головой. В конце концов, было не самое подходящее время для того, чтобы думать о чем-то подобном.

Бывает такое, что ты пытаешься о чем-то не думать, но в итоге, уже вскоре вся твоя голова только этими размышлениями и забита. Так случилось и у меня. Я даже толком не пришла в себя, но вновь думала о той ночи, когда в мою комнату попал какой-то психопат и о Флавье. Голова разболелась и руки начали подрагивать.