– Вы видели его лицо? – терпеливо повторил свой вопрос Джафаров.

– Я же сказал, что от меня до него было метров пятьдесят, к тому же было темно, хотя над козырьком беседки и висит лампа, – начал я раздражаться. – Нет, не видел. А вы всерьез считаете, что это мог быть другой человек?

В отличие от меня сыщик был предельно спокоен и терпелив. Он собирал нужную ему информацию и не обращал внимания на эмоции. Свои он держал в узде, а к проявлению чужих относился с пониманием.

– Скажите, а почему вы, встревожившись появлением этого человека, не вернулись в дом и не сообщили о подозрительном типе хозяевам, а вместо этого стали звонить Армавирскому, и, более того, поняв, что его телефон отключен, не озаботились лично предупредить друга о грозящей ему опасности?

– Дал маху, признаю, – тяжело вздохнул я. – Буду себя винить за это всю жизнь. Ведь если бы я тогда это сделал, возможно, Гена сейчас был бы жив.

После этого Ариф Акифович переключился на Кайгородову:

– Теперь ваша очередь рассказать, как все было. Начните с того момента, когда Илья Афанасьевич, – говоривший покосился на меня, – покинул ваш дом. Он с вами прощался? Если да, во сколько это было?

– Нет, Илья ушел не прощаясь. Хотя, он в принципе не особо любит соблюдать правила этикета, в этом плане. О том, что он ушел, мне сообщил муж, который его провожал. Я помню, еще переключила телевизор на «НТВ», там начинался сериал «Не исчезающие тени», мой любимый. Да, так и есть, это было в двадцать минут одиннадцатого.

И практически сразу вошел Федя. Я помню, сильно удивилась, что он приехал, и предложила ему поесть, но он махнул рукой и вернулся в гостиную. Мне еще показалось, что он был выпивши, глаза у него были красные. И перегаром разило. Хотя и не сильно.

Я кивнул в знак согласия. «Пуаро» молчал, ожидая продолжения.

– Я села смотреть сериал, но слышала, что в гостиной, помимо Федора, находилась Екатерина. Это сожительница Геннадия. Они разговаривали достаточно громко. По-моему, между ними была ссора, хотя из-за чего, я не поняла.

– Вы были в столовой одна? – уточнил сыщик.

– Да, одна. Глафира Ефремовна, наша домработница, уже успела убрать со стола и вышла. Она работает у нас с условием постоянного проживания. Ее комната находится на втором этаже. Но она тихая, незаметная, старая женщина. Накроет на стол и уходит. Уберет со стола и снова уходит, чтобы не маячить у хозяев перед глазами.

– А куда подевался ваш муж?

– Честно говоря, я не заметила. Но со мною его точно не было. Наверное, поднялся к себе.

– Как я понимаю, в доме еще были ваши дети и некий Роман Шерягин. Не знаете, где был каждый из них?

– Евгения пошла на второй этаж, к себе. Это я точно помню, потому что она пожелала мне спокойной ночи, и я слышала, как она поднимается. – Женщина наморщила лоб. – А где был мой сын и этот Шерягин сказать не могу.

– Кто он такой, этот Шерягин, и каким образом он попал в ваш дом? – внимательно наблюдая за рассказчицей, поинтересовался Джафаров.

– Мутный тип, – неприязненно поморщилась женщина, что не укрылось от внимательного взгляда «Пуаро». – Жил у нас последние месяца три. Для меня эта личность – тайна, покрытая мраком. Формально было принято считать, что он – секретарь Гены. Очень скользкий и малоприятный человек. Впрочем, возможно, это лишь мое субъективное мнение.

– Но наверняка основанное на каких-то фактах? – вопросительно поднял брови сыщик.

– Особых фактов нет, – как-то неуверенно произнесла Елена, – но мне кажется, что это скорее мой брат находился у него в секретарях, нежели наоборот.

– Даже так? – удивился «Пуаро». – Поясните свою мысль?