– Поместье, – сказала тогда Джо. – И оно мое.

– Вам придется сюда приехать, чтобы вступить в полное владение, но – да, оно ваше.

Разве что адвокат ничего не сказал о налоговых расходах во время того разговора. Или почему дом был заброшен с 1908 года. И почему это дядя Эйден – кем бы он там ни был – недоглядел, и крыша частично обрушилась. Разве что это случилось уже после его смерти, тогда ответственность лежала бы на матери. Джо сжала губы в попытке побороть еще одну паническую атаку. Сегодня она снова вошла в адвокатскую контору, и дело не касалось таинственных особняков с привидениями и заключенных в них героинь или ненадежных рассказчиков. Как поведал ей Руперт, основные земли поместья не были пахотными, как и все Пеннинские горы вокруг. Те небольшие угодья, что можно было возделать, давно были в аренде; и это избавило их от долгов, поскольку, по словам Руперта, «стабильный платеж защищал от возможных санкций».

Итак, Джо подписала бумаги и получила долги размером с два «Приуса» из-за налогов. Вот-вот все ее деньги улетят в трубу. И все это в течение двадцати четырех часов.

Джо вздохнула и затеребила крышку солонки. Ей следовало бы расстроиться. Но под слоем горя продолжала нарастать безотчетная неуловимая радость. Она переехала в другую страну, получила в наследство огромное поместье – и ощущала себя так, будто находится в свободном падении. И, наконец, она была свободна. Нечто подобное пришлось пережить и ее матери, и лет ей было куда меньше, чем Джо сейчас. Собрала вещи и уехала в Иллинойс, беременная, одинокая. Но никогда, ни разу ее мать об этом с ней не говорила. Ребекка Джонс не верила в то, что неприятные вещи надо проговаривать: ты либо справляешься с ними, либо игнорируешь. Казалось, точно так же она относилась и к аутизму Джо, и уж она постаралась, чтобы Джо это знала.

Но больше так не будет, напомнила она себе. Развод, потеря издательства, год, что она провела, наблюдая за тем, как ее мать умирает, – все это лишь укрепило ее в мысли о том, что такова ее, Джо Джонс, жизнь. Ее собственный путь. Сейчас ей просто нужна была работа, и все. Конечно, кому-то могли понадобиться услуги редактора-гиперлексика[3] со скоростью чтения 1500 слов в минуту. За год ее прежние рабочие контакты сошли на нет, но, может, стоило бы позвонить писателям, которым нужны редакторы? Фриланс на удаленке? Несколько недель в запасе у нее все же было. Черт. В конце концов, всегда можно было сдать этот чертов коттедж, как Руперт и предлагал, пока она обдумывает свою дальнейшую карьеру.

Джо вытащила телефон и открыла окно браузера, но у Гроув-коттедж не было ни своего сайта, ни страницы на «Фейсбуке»[4], и даже на Airbnb ничего не было. (По словам Руперта, Сид так и не завершил подачу заявления.) Наконец она нашла куцее описание коттеджа на сайте для путешественников в разделе с арендой домов на выходные. Кроме этого, там имелось одно-единственное нечеткое фото и номер телефона, предположительно, принадлежавший Сиду. Неудивительно, что вложения в коттедж не отбивались.

– Тарелка горячая! – объявил бармен, подавая блюдо. – К счастью, вы пришли рано: а то приготовишь вот так рагу – и народу полным-полно!

Взгляда из-за перегородки хватило, чтобы понять: народу набилось предостаточно. Было к тому же шумно, особенно у дверей, где стоявшие в плащах мужчины звенели стаканами. Джо вернулась к еде. Как ей и обещали, рагу было отменным на вкус. Но теперь в ее ушах стоял звон от стаканов с виски, и ей было трудно сосредоточиться на чем-то другом. Тони, ее бывший муж, бывало, дразнил Джо, что ее любимое вино – односолодовый виски. И еще он любил повторять, что это «не дамский» напиток. Это воспоминание ненадолго притупило ее желание. Джо вылезла из своей кабинки и направилась к бару.