– Да, но…

– Погоди-погоди, я еще не закончил… Я для себя с тех пор сформулировал одно правило: послушай нефтяного эксперта – и сделай все с точностью до наоборот. Макс, когда ты уже поймешь, что нефть и газ давно уже перестали быть экономической категорией? Это – чистой воды политика. Точнее – грязной воды. А уж поверь, в политических и геополитических раскладах я разбираюсь лучше и тебя и твоих экспертов вместе взятых. Нефть будет еще падать, попомни мои слова. Особенно когда заработают санкции против России.

– Ты думаешь, они все-таки будут?

– Завтра увидишь. Всенепременно.

– Но ведь это ударит и по нам!

– Так а я тебе о чем! Нам сейчас нужно заботиться не о расширении бизнеса, не о кредитах, а о том, как бы самим не оказаться под санкциями. А ты мне предлагаешь взять деньги в долг под личные гарантии да еще вложиться в терминал, который строит российский олигарх, который завтра тоже может оказаться в «черном списке». Погоди немного, забудь о расширении, повремени с наполеоновскими планами, закрепись на завоеванных позициях, окопайся и жди, как будут дальше развиваться события.

– Погоди, как это мы можем оказаться под санкциями? – голос Макса звучал обескураженно. – Мы ведь не российская компания, а голландская.

– Да, но торгуем-то российской нефтью и российским оборудованием! Кроме того, ты что же, думаешь, Москва будет в сторонке наблюдать за происходящим и не будет вводить санкции в ответ?

– Но ты-то решишь все проблемы в Москве?

– Это же может не от меня зависеть. Если начнутся секторальные санкции и правила будут устанавливаться для целых секторов бизнеса, то исключений не будет. Но повторюсь, если Запад в итоге решит ввести эмбарго или ограничения на российские нефть и газ, то мы пострадаем в любом случае, вне зависимости от связей и лоббизма. А ты мне предлагаешь сейчас кредиты брать!

Макс был явно недоволен итогами беседы, но перечить начальнику не стал, понимая бесполезность этой затеи. Голландец был незаменим в вопросах принятия каждодневных решений, но стратегия развития компании была по-прежнему делом исключительно Лазарева.

Нестерпимо хотелось спать. Он с досадой глянул на кофейный аппарат и махнул рукой – жаль было времени на то, чтобы снова возиться с ним. В холодильнике было пусто, если не считать привезенных из Москвы банок с икрой. Ни свежего хлеба, ни масла для икры. Он вспомнил, что обещал Тане купить все это, но бежать в магазин тоже не хотелось – завтра с утра все купит, до приезда Димаси из школы.

Порывшись в шкафу, Лазарев нашел банку какой-то тушенки. Срок годности вроде бы был еще нормальным. Владимир давно уже отказался есть подобным образом «на скорую руку». Мало того, познакомившись с Татьяной, он вдруг открыл в себе доселе дремавший талант кулинара – он находил настоящее удовольствие в том, чтобы лакомить свою девушку и особенно Диму, любителя вкусно покушать. И всегда старался находить свободное время, чтобы приготовить им чего-нибудь «такого этакого». Но, во-первых, сегодня не было времени на кулинарию, а во-вторых, надо признаться, никакого удовольствия от приготовления пищи для себя он не испытывал, делал это исключительно ради того, чтобы побаловать родных ему людей.

Пока открывал банку и жадно ел тушенку, закусывая ее макеевским маханом, услышал краем уха по телевизору новость о том, что король с королевой готовятся к юбилею свадьбы. Машинально отметил для себя, что надо бы уточнить дату – обычно праздничные мероприятия во дворце сопровождались перекрытием единственной дороги, ведущей к его дому. Поэтому желательно было знать заранее график этих перекрытий, дабы не встрять.