«Далай Лама гордился бы мной», – подумала Лейси, восторженно хлопнув в ладоши.

В этот момент раздалось блеяние овцы в саду. Лейси решила использовать новообретенную свободу, чтобы поиграть в сыщика-любителя и узнать, откуда пришли овцы.

Она открыла стеклянную дверь и вышла на террасу. Свежий утренний океан увлажнил ее лицо, когда она шла по тропинке в саду, направляясь к двум пушистым шарикам, поедающим траву. Услышав ее шаги, они неуклюже побежали прочь, с нулевой грацией, и исчезли в просвете в изгороди.

Лейси подошла ближе и заглянула в просвет, и ее взору открылся еще один сад, усеянный яркими цветами, скрывающимися за зарослями кустов. Значит, у нее есть сосед. Ее соседи в Нью-Йорке были отстраненными, такими же занятыми парами, как и они с Дэвидом, чья жизнь заключалась в том, чтобы покинуть квартиру до рассвета и вернуться после заката. Но этот сосед, судя по его прекрасному ухоженному саду, наслаждался своей жизнью. И держал овец! В квартале, где раньше жила Лейси, не было ни единого домашнего питомца или животного; у занятых людей не было времени на домашних любимцев, как и желания иметь дело с их линяющей шерстью или запахами фермерского двора. Как же приятно сейчас было жить так близко к природе! Даже запах овечьего навоза был приятным контрастом ее чересчур чистому кварталу в Нью-Йорке.

Выпрямившись, Лейси заметила полоску примятой травы, будто тропинку, вытоптанную множеством людей. Она вела вдоль кустов к утесу. В конце тропинки находились ворота, почти полностью скрытые за зарослями. Она подошла и открыла их.

В скале были вырезаны ступеньки, которые спускались к пляжу. Лейси подумала, что это похоже на сказку, и осторожно начала спускаться по ним.

Айван даже не упоминал, что у нее есть прямой пусть к пляжу, и если ей захочется почувствовать песок между пальцев ног, она может добраться до него за считанные минуты. А дома, в Нью-Йорке, она так гордилась тем, что ей идти всего пару минут до метро.

Лейси спустилась по хаотично расположенным ступенькам, которые обрывались в нескольких футах от пляжа. Она прыгнула. Песок был таким мягким, что колени амортизировали удар, несмотря на полное отсутствие амортизации в ее дешевых мокасинах из аэропорта.

Лейси глубоко вдохнула, ощущая полную свободу и беззаботность. Эта часть пляжа была безлюдной. Девственной. Лейси подумала, что, должно быть, она находится очень далеко от магазинов, чтобы люди приходили сюда. Это был практически ее собственный кусочек пляжа.

Посмотрев в сторону города, Лейси заметила пристань, выступающую в океан. Она тут же вспомнила, как они играли в игры, и шумные игровые автоматы, на которые отец разрешил им потратить два пенни. Лейси, взволнованная обрывками прошлого, всплывавшими в памяти, вспомнила, что на пристани также был кинотеатр. Он был совсем крохотным – всего восемь мест – с красными вельветовыми и велюровыми креслами, и практически не изменился с момента постройки. Отец повел их с Наоми смотреть малопонятный японский мультик. Ей стало интересно, сколько еще воспоминаний всплывет в этом путешествии в Уилдфордшир. Сколько еще пробелов в памяти она заполнит, приехав сюда?

Был отлив, поэтому пристань была хорошо видна. Лейси увидела людей, выгуливающих собак, и пару бегунов. Город начал пробуждаться ото сна. Может быть, уже открылась какая-нибудь кофейня. Она решила пойти длинным путем к городу вдоль побережья и направилась в его сторону.

Утес понижался по мере приближения к городу, и вскоре показались дороги и улочки. Как только Лейси ступила на променад, на нее обрушилось еще одно воспоминание: о рынке с брезентовыми палатками, в которых продавалась одежда, украшения и леденцы. На асфальте аэрозольной краской были нанесены номера, указывающие их места. Лейси ощутила эмоциональный подъем.