– То-то же. Не тревожьте нас, иначе опять получите по всей форме!.. Не оскудевает земля русская! Вот, хоть взять Евстигнея Харитоныча. Герой, кавалер! Да к тому же умеет забивать гвозди руками! Право, такая необычная способность!.. Как вспомню, так мурашки по телу!.. Не разучился, Евстигней Харитоныч?

– Как можно?

– Порфирий!.. Доску и большой гвоздь сюда, живо!

Старый камердинер с коротко подстриженными волосами и чисто выбритым лицом кивнул и скрылся в доме.

– Андрюшенька, ну к чему это? – Елена Пантелеевна с укоризной посмотрела на мужа. – Идите в дом, переодеваться пора.

– Минутку, моя дорогая…

– Будь покойна, сестра, – сказал Хитрово-Квашнин, вручив трость седовласому дворецкому Терентию. – Это не займет много времени.

Когда сухопарый камердинер принес требуемые предметы, отставной штабс-ротмистр взял гвоздь в левую руку, положил на его шляпку свернутый носовой платок и с пяти раз вогнал его правой ладонью в доску. Извольский передернул плечами и воскликнул:

– Ну, брат, у тебя не рука, а кувалда! Не поздоровится той шее, на которую она опустится в минуту гнева.

Елена Пантелеевна с улыбкой покачивала головой, дети ее от души смеялись, а дворовые Извольских, шушукаясь между собой, во все глаза таращились на барина, который только что голой рукой, как молотком, вбил порядочный гвоздь в достаточно толстую деревяшку. Щуплый француз также был под впечатлением.

– Мсье, североамериканские индейцы, которых я неплохо знаю, прозвали бы вас Железным Кулаком…

– Слушай, Евстигней Харитоныч, – перебил француза хозяин имения. – Что скажешь о Вальтере Скотте?.. Россияне без ума от занимательного шотландца. «Уэверли», «Пуритане», «Роб Рой» читают и молодые, и старые.

– Романы его и мне по душе, – признался Хитрово-Квашнин. – Хорошее чтение.

– Еще бы!.. Речь, вообще-то, не о нем. Анри привез нам в подарок книги американского писателя Фенимора Купера. Не читал?.. Право, ничуть не хуже Вальтера Скотта!.. Настоятельно советую ознакомиться, не пожалеешь. «Последний из могикан» – чудо как хорош!.. Туземцы у него, гуроны с делаварами, парни не промах, снимают скальпы запросто, словно кожуру с картошки!.. А как метают, подлецы, томагавки, то есть топорики по-нашему – фантасмагория!.. Книги у меня в кабинете, если что.

В этот момент откуда-то сверху раздался громкий голос:

– Барыни Доможирова, Матякина и Щеглова едут!

– А вот и первые гости, – cказал штабс-ротмистр, взяв у слуги трость и саквояж. – И где же будут мои апартаменты, сестра? Как всегда, в барском флигеле?

– Нет, нет, братец, – спохватилась Извольская, взяв его за руку. – Попрошу в мезонин. Одних гостей расселю в нем, других – в северном флигеле.

– Ремонт, что ли, в барском флигеле? И, помню, в северном флигеле была ковровая.

Извольская вздохнула и, поправив прическу, объяснила:

– В барском флигеле пришлось склад устроить, а коверщиц переместили в пристройку за домом… Тут у нас такое… хм-м… дело случилось… Собиралась написать тебе обо всем, да все недосуг… Расскажу, братец, после. Тут двумя словами не отделаешься… Терентий, отведи барина в мезонин и отопри его комнату.

ГЛАВА 3

Хитрово-Квашнину отвели комнату с окном, обращенным на часть заднего двора с конюшней, псарней и каретным сараем. Бросив саквояж на кровать, застеленную светло-зеленым атласным одеялом, он посмотрел в оконное стекло: cлева виднелись высокие деревья парка, справа – садовые вишни, яблони и сливы. На дворе доезжачий что-то втолковывал сыну борзятника. Псарь сидел на колоде и равнодушно посматривал на возню собак. Прислонившись к воротам конюшни и залихватски заломив картуз, Прохор заигрывал с хорошенькой дворовой девушкой, несшей с ледника на плече большую бутыль.