– Тони, для меня это не стимул.

В ее наивных глазах появилось легкое недоумение, она тщетно вглядывалась в его лицо.

– Нет? – спросила она.

– Нет.

– О! Так… так… так… Джайлс, сделаешь это ради меня?

Каррингтон посмотрел на нее, на руку, все еще теребившую его рукав.

– Думаю, да, Тони, – ответил он в своей спокойной манере и, посмотрев в другую сторону комнаты, где все еще ссорились Кеннет и Мезурье, добродушно сказал: – Кеннет, замолчи. – И добавил: – Да, Мезурье, я знаю о письме, которое мой кузен написал перед смертью. Знаешь, оно не доказывает, что ты имеешь какое-то отношение к его убийству.

– Да, – согласилась Антония, – но показания того констебля относительно машины могут повредить ему. Рудольф, скажи моему кузену, он вполне готов помочь.

Мезурье пожал плечами:

– О, это просто нелепая ошибка со стороны полиции. Какой-то местный бобби вообразил, что видел мою машину возле Хенборо в ночь убийства.

– Полицейские лишены воображения, – назидательно произнес Кеннет, растянувшийся с трубкой в зубах на диване.

Джайлс слегка нахмурился.

– Где находилась твоя машина? – спросил он.

– Наверное, в гараже. Я провел вечер дома.

– Понятно. Кто-нибудь может это подтвердить?

– Сказать по правде, нет, – ответил Мезурье с неловким смешком. – Это кажется глупым, но у меня сильно болела голова, и я рано лег в постель.

– Ты гнусный лжец, – лениво заметил Кеннет. – Чего беспокоиться? Мы тебя не выдадим. Я мог бы даже пожаловать тебе подобающую награду. Или это было бы неприлично?

Джайлс довольно строго сказал:

– Кеннет, твои показания столь же неубедительны.

– Согласен, только я изложил их с большим изяществом, – заметил он и обратился к сестре: – Как думаешь, Тони? Это его рук дело? Не думаю, что у него хватило бы мужества.

– Мужества у него достаточно! – возмущенно сказала Антония. – Просто ты так хвалишься тем, как ловко сбил с толку полицию, что думаешь – все остальные ни на что не способны.

Джайлс, не обращавший внимания на эту перепалку, неотрывно смотрел на Мезурье.

– Говоря, что бобби видел твою машину в ночь убийства, ты имеешь в виду, что он видел машину той же марки или что он разглядел номер на ней?

– Разглядел номер, – ответил Мезурье, – или ему так кажется. Но он легко мог спутать его с другим, что, разумеется, и случилось.

– Я могу очень явственно представить себе нашего друга суперинтенданта, жадно ухватившегося за эту историю, – заметил Кеннет. – Тони, твой молодой человек одно время подавал надежды, но теперь он начинает нагонять на меня скуку.

Джайлс достал портсигар и раскрыл его.

– Мезурье, подвергать сомнению твою версию не мое дело. Могу лишь сказать, что, если она правдива, я сожалею.

– Сожалеешь? – воскликнул Рудольф. – Не понимаю!

Джайлс закурил сигарету и бросил горелую спичку в камин.

– Из-за тебя, очень. У тебя там было прекрасное алиби, Мезурье.

– Алиби? Где?

– В машине, – ответил Джайлс. – Если в ту ночь ты вел свою машину из Хенборо обратно в Лондон, то не думаю, что мог быть убийцей.

Воздействие этого спокойного высказывания оказалось довольно забавным. Рудольф Мезурье уставился на Каррингтона, недоуменно хлопая глазами, и сказал:

– Тогда… тогда я могу спокойно признаться, что выезжал? Но не понимаю, к чему ты клонишь!

– Всегда лучше говорить правду, – самодовольно произнес Кеннет. – Ты видел мое мастерское поведение в этом весьма сложном деле.

– Конечно, – ответила сестра. – Но говорил ли ты правду?

– Это, дорогая моя, предстоит выяснить полиции.

– Да замолчи ты! – раздраженно произнес Мезурье. – Тебе хорошо лежать там и насмехаться, а я нахожусь в очень затруднительном положении.