– Ну да, тогда было не до смеха. Хорошо, что только тебя били…

– Ладно, очень интересно. Я по поводу дела. – резко перевёл тему Артём. – Сколько я получу и что делать?

– Дело переносится на неопределённый срок.

– Почему?! – вспрыгнул с дивана гость.

– Во-первых, – показал один палец Кирюха, – объект кражи не у Щупальцы сейчас. А во-вторых, – показал ещё и второй палец Кирилл, – ты нас видишь? Мы дофига дееспособные сейчас по-твоему?

– Понятно, пока.

– Да стой же, если деньги надо, то дела найдутся. Присядь снова, поговорим.

– Только сразу. Сразу к делу. Без воды. – громко и с паузами ответил Артём.

– Зачем деньги нужны?

– Тебе какое дело?! Я же сказал сразу к делу! – закричал Тёма.

– Ладно-ладно. Видишь ли, Большой Ян не может сейчас ходить выполнять мои поручения. – почёсывая репу заговорил Кирилл. – А ты можешь. Плюс ты вроде подраться можешь в случае чего, занимался насколько я помню боксом. Ну там несложно, чаще просто со мной тереться по району. Иногда долги выбивать.

– И долго это будет продолжаться?

– Ну, наварное, хм… Кстати, что тебе врачи сказали?

– Месяц гипс не снимать. – низким голосом проговорил самый крупный в комнате.

– Да ты чекнулся? Ты с голоду умрешь за месяц! Чтобы через две недели был в строю как огурчик.

– Нет, у меня отпуск. Ну или больничный. А если я умру, то и тебе долго гулять не придётся. – улыбнулся Ян.

– Ладно, Тёма. По поводу оплаты. Она будет не фиксированная, а такая. – заметусился Кирюха. – По мере работы. Понимаешь?

– Да.

– Пошли сейчас по шаурме заточим. А ты можешь идти дома отлеживаться. – переключился на Яна Кирилл.

– Ну пойдём. И ещё. – взял за плечо Кирюху Тёма. – Я бы к тебе ни за что не пошёл. Мне просто нужны хоть какие-то средства, а из-за плохой трудовой не хотят брать.

– Конечно, брат. – ответил он и посмотрел на уставшую от постоянной эксплуатации обувь Артема. После достал ближайшую пару обуви и всунул новому работнику в руку. – Держи. В качестве аванса за лояльность.

– Спасибо большое. – растрогался Артем. В его воспоминаниях ему давно никто не делал приятных и неожиданных подарков.

– Да не обольщайся. Люди рядом со мной не могут ходить в сандалиях, лаптях и ужасных кроссовках.

Два парня вышли из подъезда и направились к ларьку с говорящим названием «Папа жарит». Весь ларёк украшен плакатами с едой. Аппетитными лавашами и кусочками мяса. Над окошком располагается красивая трёхмерная надпись. А в самом окошке не папа жарит. А молоденькая татарка у плиты:

– Здесь, брат, лучшая шаурма в городе.

– Кирюха, я на тебя работаю. Временно. Не надо делать вид, что мы очень близки.

– Держи, не испачкайся. – протянул плотно завёрнутую шаурму своему собеседнику Кирилл. – Мы с тобой в одной лодке на ближайший месяц. Сейчас покушаем и пойдём кое-куда.

– Куда? – переключил внимание с еды Тёма.

– Малолетних придурков трясти, которые в долги влазят под проценты. Потеха отличная будет от лиц, когда мы подойдём.

– Бить же их не придётся? – с белым лицом поинтересовался Артём.

– А черт его знает, просто при виде Большого Яна у всех отпадает желание выпендриваться.

– Понятно. Надеюсь, всё пройдёт гладко.

– Естественно, не переживай.

Большой Ян, недолго думая, покинул квартиру вслед за Артемом и Кириллом. С облаченными в медицинскую броню руками, он медленно продвигался по знакомым улицам, направляясь к дому, где жила его мать. Каждый шаг требовал особенного усилия, и он смотрел вперед, несмотря на боль и ограничения.

Путь к маминому дому казался длинным и трудным, словно испытание, которое он должен пройти, чтобы дотянуться до ее обнимающих рук.