Талемир нащупал фляжку, которую всегда надежно прижимал к боку. Дрожащими руками он поднес ее к губам и сделал большой глоток ужасно горького напитка.

– Не рановато ли для этого, Тал? – спросил Уайлдер, нахмурившись, когда его наставник вытер рот тыльной стороной ладони.

Мужчина заставил себя улыбнуться.

– Никогда не рано попробовать огненный экстракт Мариза, – ответил он, поднимая напиток вверх, который, как он знал, его протеже терпеть не мог.

Уайлдер, конечно же, поморщился.

– Мариз известен своим вином не просто так.

– Вино не так легко перевозить.

– Было бы желание, а способ найдется, – парировал Уайлдер, но, к счастью, он сменил тему, дав Талемиру время сконцентрироваться на своих способностях.

По правде говоря, он понятия не имел, каким образом тоник, как выразилась Дрю, влияет на его состояние. Фарисса, мастер-алхимик из Тизмарра, предупредила его, что это может быть опасно, что он может так же легко отравить его, как и вылечить.

– Мне все равно, – сказал он ей. – Я не могу так жить.

Но ему приходилось это делать. После той последней битвы при Наарве Талемир несколько раз менял обличье, и в те ужасные ночи, когда луна скрывалась за тучами, он держал свою темную сущность в секрете от жителей срединных миров, включая Уайлдера и Малика. Даже Фариссе он не говорил вслух о своем самом большом страхе… Страхе, что это только начало, что тьма может распространиться, что может наступить день, когда он станет полноценным духом тени, неспособным вернуться к своей первоначальной форме. С тех пор он увеличивал рекомендованную Фариссой дозу.

Сначала он не хотел соглашаться на миссию в Наарву, чтобы выяснить, что происходит со сталью и растущей силой духов, но потом… потом он задумался, найдет ли там ответы для себя или, возможно… для других, которые были такими же, как он. Ведь, конечно, Талемир не мог быть единственным полудухом? Поэтому он согласился под предлогом помощи Уайлдеру отомстить, надеясь, что его собственное будущее не будет выглядеть настолько мрачным.

Вместо этого все, что он нашел, – это новые вопросы.

Талемир оглянулся и увидел, как Уайлдер увлеченно беседует с Эдриенн. По крайней мере, сейчас мужчина был этому рад. Его бывшему ученику в жизни не помешало бы что-то хорошее.

Пока они ехали, Воин Меча также заметил, как близко Колтан прижался к Дрю, несмотря на ее очевидный презрительный взгляд. Настойчивость глупого мальчишки вывела его из себя. Как бы сильно ему ни хотелось сбить рейнджера с коня, он понимал, что это не его дело, и знал о Дрю достаточно, чтобы понимать, что она не оценит, если он вмешается. Талемир уже видел, как она сражалась в своем собственном бою. Хотя ему было немного не по себе, когда он увидел, что Терренс устремил свой сердитый взгляд на Колтана.

Талемир ехал молча, ненадолго задумавшись о своих бывших возлюбленных. Их было много, но ни одна из них не была важна. Все они понимали, что значит возлечь с Воином Меча: одна-две ночи страсти, но долг неизменно превыше всего остального. Он никогда не задерживался надолго, и это всегда было к лучшему.

Воин Меча наблюдал, как Дрю послала ястреба лететь вперед, чтобы он предупредил в сторожевой башне об их скором прибытии, и Талемира потянуло к ней с новой силой. Он, Дрю, Эдриенн и Уайлдер возглавляли группу, и, пока они путешествовали, Талемир восхищался Наарвой за тот маленький лучик надежды, который она дарила ему. На первый взгляд павшее королевство было местом гнетущего мрака, но были районы, в которых все еще кипела жизнь. Они миновали несколько скрытых поселений, жители которых настороженно приветствовали их. Они проехали мимо фермы, где, несмотря на изумрудные виноградные лозы, покрывавшие большую часть земли, в трещинах цвели лилии. Талемир верил, что судьба также смилостивится над ним, что в нем еще может быть та часть, где свет сияет сквозь тьму.