Каким-то образом душа этого мальчика все еще излучала свет.

Однажды он застал Дрю на вахте и, несмотря на ее угрюмое настроение, сел рядом с ней, засыпав ее вопросами, на которые она не планировала отвечать. Однако его ничего не смущало: малыш был настоящим болтуном.

Как раз в тот момент, когда Дрю начала терять терпение, он бросил на нее пронзительный взгляд.

– У тебя есть братья и сестры? – спросил он так серьезно, что Дрю не смогла отказать ему в этой крупице информации.

– У меня были братья.

– Я вижу, – гордо ответил он.

– Потому что я пытаюсь тебя игнорировать?

– Да, – заявил он. – У меня было три сестры. Я был средним по возрасту: старшим братом и младшим братишкой одновременно. Было невыносимо.

Неожиданно у Дрю вырвался смешок, и она посмотрела на мальчика, на его худые руки и ноги, большие голубые глаза и спутанные каштановые волосы.

– Мне знакомо это чувство.

Его нижняя губа дрогнула, и Дрю ощутила острую симпатию.

– Где они сейчас?

– Мертвы.

Она так и думала.

– Прости.

– А где твои братья?

– Погибли.

Мальчик понимающе кивнул, что было редкостью для одиннадцатилетнего возраста.

– Дратос говорит, что любой может стать семьей.

– Правда?

Гас кивнул, теребя рукава.

– Вы просто должны кормить друг друга.

Дрю снова рассмеялась и тут же решила, что этот мальчишка ей нравится.

С тех пор юный Гас Кастемонт привязался к ней и Эдриенн. Будучи энергичным, настойчивым и невероятно обаятельным, он мечтал стать таким же рейнджером, как и они, поэтому девушки согласились давать ему несложные и безопасные задания в качестве оруженосца.

– Я отправила его с Дратосом на тренировку в дозор, – проговорила Эдриенн с набитым ртом.

Дрю пришла в себя и занервничала.

– В какую башню?

Дратос славился своим безрассудством и беззаботной натурой, когда взял на попечение своего осиротевшего кузена.

Эдриенн понимающе улыбнулась ей.

– В первую. Не волнуйся, ты же знаешь, я бы никогда не подвергла его опасности.

– Я знаю, – пробормотала Дрю. – Как думаешь, он уже делает успехи?

И она, и Эдриенн были согласны с тем, что Гас был слишком юн, чтобы выполнять официальные поручения, но он так часто приставал к ним, что они разрешили ему следить за некоторыми рейнджерами, включая его кузена Дратоса.

Эдриенн рассмеялась.

– Потихоньку. Там, где ему не хватает навыков, он восполняет энтузиазмом.

Дрю отлично об этом знала. В последний раз, когда Гас пытался помочь ей в конюшне, он чуть не поджег это чертово здание.

– Фурии, уберегите нас.

– Именно. Но я бы никогда не призналась в этом маленькому сорванцу… Я скучаю по нему, когда его нет.

– Иногда хочется обойтись без чрезмерной честности, – сказала Дрю.

Эдриенн усмехнулась.

– Ты все еще переживаешь из-за того, что он сказал на твои именины?

– А ты бы не переживала, если бы кто-нибудь сказал, что ты становишься старше, но не умнее?

Дрю фыркнула, заметив, что взгляд Талемира снова упал на нее. К счастью, все немного всполошились, когда Терренс приземлился на стол, опрокинув несколько пустых мисок и расплескав чей-то мед.

– Вряд ли это гигиенично, – пробормотал Уайлдер.

На удивление, его спутник громко рассмеялся.

– Ты неделю не мылся. И говоришь о гигиене?

– Отвали.

Талемир, казалось, ничуть не смутился. Вместо этого он наблюдал за птицей с благоговейным, но настороженным видом, следя за движениями Дрю, которая скармливала ястребу кусочек мяса со своей тарелки.

– И все же почему выбрали имя Терренс для хищной птицы? – спросил он, не сводя с них глаз.

Эдриенн усмехнулась.

– Он был у Дрю с тех пор, как только вылупился, – поделилась она. – И когда расколол яйцо, он выглядел, как капризный старик, – хуже, чем Фендран и Баледор, вместе взятые.