– Я, пожалуй, съезжу в Кастельмонте, побеседую еще раз с бойфрендом девушки, – сказал Лука. – А заодно к антиквару зайду, раз они были друзьями с Алессией, может припомнит что.

– Да мы сто раз их допрашивали.

– Бывает, что на сто первый что-то всплывает в памяти.

– Чует мое сердце заберут у нас это дело, или сквадра мобиле из Флоренции, или карабинеры. Узел такой же, как у тех девочек, из Сиены и Поджибонси. Раз в трех случаях веревка завязана одинаково, дела все равно объединят.

– А про нас будут говорить, что не справились. Ты хочешь, чтобы флорентийское начальство под ногами путалось? А еще хуже – карабинеры. Надо торопиться.

– Что-то у меня совсем нет оптимизма, – вздохнул Массимо. – Не раскроем мы это дело. Если в Сиене уже два месяца ни к чему не пришли…

– Сиена такая же провинция, как и Эмполи. Ничем они не лучше нас. У нас даже опыта побольше, большой транспортный узел все-таки.

В дверь постучали, вошел дежурный полицейский, держа в руках конверт. Лука и Массимо подпрыгнули на месте, прочитав надпись: «Тому, кого касается дело Алессии Ванни».

– Ты перчатки-то надел, идиот?

– А смысл? Вон штемпель Флоренции, сколько рук на почте этот конверт перекладывали. Но я листочком бумаги его держал, не волнуйтесь.

Надев перчатки, Лука осторожно вскрыл конверт. Внутри был лишь небольшой листок бумаги с одной единственной фразой, напечатанной на принтере:

«Quis est dignus aperire librum etsolve signacula eius?»

– Что за хрень? – изумленно спросил Массимо.

– Это не хрень, это латынь. А вот что означает фраза, нужно спрашивать специалиста. – Лука сфотографировал надпись. – Конверт к экспертам, пусть вытащат из него все, что можно. А я поеду в Кастельмонте и по дороге подумаю, кто может быстро ответить на этот вопрос.

– Можно в словаре посмотреть.

– Тут смысл важен. Не просто так латинскую фразу нам прислали.

До встречи с подругами оставалась еще пара часов, и Саша решила отправиться в нижний город, в остерию Джанниколо, чтобы приобрести бутылку хорошего вина, не с пустыми же руками идти в гости. Джанниколо наверняка и нарезочку на закуску присовокупит.

Саша решила не тратить деньги на фуникулер – действительно, и почему местные тоже должны платить? – возмутилась она как истинная кастельмон… как же называются жители городка? Кастельмонтини? В общем, как истинная местная жительница.

Июльское солнце жарило во всю, до ночи было далеко, и Саша смело отправилась в нижний город по крутой заасфальтированной дороге, идущей по соседству с рельсами фуникулера от средневековых ворот Солнца – Porta del Sole.

Она надеялась увидеть любимые зеленые холмы, переливы цвета от изумруда до морской волны, нереальную игру красок и теней, возможную только в Тоскане. Но жаркое солнце выжгло зелень, только в апреле- начале мая холмы предстают во всей красе. В июле зелень еще не исчезла совсем, но зеленые полосы перемежались с бежевыми, а высокая трава высохла, лишь редкие зеленые кусты и более высокие серебристые рощицы олив выделялись среди пожелтевших холмов.

Наконец она спустилась вниз, попав сразу на центральную площадь с невысоким храмом, где служат ее утренние знакомцы в шапочках с помпонами. За углом от храма находилась остерия, куда она и шла, надеясь, что около пяти вечера заведение Джанниколо открыто, и обеденная сиеста закончилась.

В дверях она столкнулась с высоким русоволосым мужчиной, который чуть не выронил бутылку из рук.

– Лука???

– Алессандра???

***

Изумление, радость и прочие аханья могли бы затянуться надолго, но невысокий седовласый мужчина- владелец остерии, выглянувший на шум, втянул Сашу и Луку внутрь.