– Ну что, – начал Стрельцов, подозрительно оглядев каждого из нас. – Поскольку в салат яд подсыпать мог кто угодно, будем пытаться понять, почему яд попробовал только Маляров. Попрошу всех вспомнить, что происходило с едой, кто и почему положил себе салат, но не попробовал. А кто не положил его вообще.

– У меня аллергия на морепродукты, я и не собиралась класть себе этот салат, – сразу же обозначилась я.

– И это подозрительно. Убийца вполне мог положить яд в блюдо, которое он точно не будет есть, – следователь опять уткнулся в блокнот и стал что-то записывать.

– Я тоже не собиралась есть салат, – поддержала меня Тома. – Я на диете.

– Странно садиться на диету перед новогодними праздниками, – Стрельцов снова что-то отметил в блокноте. – Кто еще не положил себе салат?

– Я, – нехотя призналась Марина.

– Почему?

– Не знаю. Не захотела, и все. Тут полный стол деликатесов, и нигде не написано, что сначала надо обязательно попробовать Катькин салат.

– Или это вы его отравили и решили не рисковать, – невозмутимо сообщил следователь.

– Я? – возмутилась Марина. – Только на том основании, что не стала его сразу есть? Это вообще бред!

– Не волнуйтесь так, – Стрельцов внимательно посмотрел на Марину. – Я никого пока не обвиняю, я просто пытаюсь вычислить того, кто точно не мог это сделать. Кто еще не взял себе салат?

– Мы. Я уже объяснял вам, что мы с женой – веганы, и вообще мы случайно тут оказались и не имеем никакого отношения к тому, что тут произошло. Можно мы уже уйдем отсюда? – Борюсик весь кипел от негодования.

– Сейчас пойдете, – пообещал следователь. – Остальные, я так понимаю, салат себе положили. Но есть не стали.

– Я просто не успел, – сказал Никита. – Меня Леша позвал помогать ему с подарками, – и он кивнул на забытый всеми мешок, грустно стоящий в углу.

– Интересно, – сказал следователь. – Екатерина Андреевна, а вам кто помешал?

– Тоже Лешка. Он вылил в наши тарелки шампанское, просто неудачно открыл бутылку.

– Интересно, – повторил следователь и посмотрел на Лешу с подозрением.

Я тоже подумала, что подозрительнее всех выглядит Леша. Сразу вывел из-под удара жену и Никиту. Хотя, если вспомнить мою теорию насчет ревности, как раз их он и должен был хотеть убить. Я запуталась окончательно.

– А сам Алексей Николаевич почему не ел?

– Да по той же причине, что и я. Он сразу и мою и свою тарелку залил, – ответила Катя.

– Очень интересно! Одним ударом двух зайцев…

Леша мрачно молчал.

– Это все из-за нее, – вставила я, мстительно посмотрев на Воблу. – Лешка пролил шампанское, потому что оно теплым было, вот оно и выстрелило. Он хотел принести бутылку из холодильника, но вот она ему запретила, потому что у нее от холодного горло болит.

Вобла выпучила глаза и возмущенно стала хватать ртом воздух, всем своим видом полностью оправдывая свое прозвище. Следователь увлеченно строчил что-то в блокноте.

– Так, Павел Андреевич, осталось выслушать вашу версию.

– Мне позвонил кто-то. Было плохо слышно, номер был незнакомый, я думаю, кто-то ошибся. Вы же уже спрашивали меня, и даже номер вроде бы записали. С которого мне звонили.

– Да, был такой звонок в три минуты первого. Сейчас мы проверяем, кому принадлежал этот номер.

– Проверяйте, – Павел пожал плечами. – Но это не номер Алексея, если вы к этому ведете.

– Проверим. Но Алексей Николаевич знал про аллергию Яны Владимировны, диету Тамары Юрьевны, со своей родственницей Мариной Андреевной он мог договориться, а остальных, всех, кроме Андрея, он просто спас. Выглядит очень подозрительно.

Подозрительный Лешка закашлялся.

Все потрясенно молчали, избегая смотреть друг на друга, только ежились под подозрительным взглядом Стрельцова, который по очереди сканировал каждого своим колючим и тяжелым взглядом, словно у него вместо глаз был рентгеновский аппарат, и он надеялся разглядеть все наши внутренности и мысли.