– То есть, вы сегодня впервые узнали, что у вашей подруги есть троюродный брат в Питере?

– Ну да, то есть, нет, я знала, что у Катьки в Питере есть родственники, но как-то не особо ими интересовалась.

– Странно, что вы не интересовались делами вашей близкой подруги.

Я поймала себя на мысли, что оправдываюсь и разозлилась:

– А вы, Иван Федорович, у всех своих друзей можете всю родню перечислить поименно?

– Это к делу не относится, – невозмутимо ответил Стрельцов. – Вы можете сказать, какие отношения были у Леоновых с их питерской родней? Ссоры, конфликты?

– Не было никаких ссор, насколько я знаю. Нормальные отношения, наверное. Лешка часто в Питере бывал, но он по делам своим ездил. Катька редко выбиралась, у нее же двое детей.

– Понятно, – разочарованно сказал следователь. – Тогда давайте вернемся к сегодняшнему вечеру. Во сколько вы приехали сюда?

– Часов в пять или около того. Мы с Томкой всегда приезжаем пораньше, чтобы помочь Катьке с готовкой.

– Томка, то есть… – Стрельцов заглянул в блокнот, – Гришаева Тамара Юрьевна уже была?

– Да, когда я приехала, мы были втроем – я, Томка и Катька. Потом Лешка пришел вместе с Павлом, часов в восемь-девять, за ним почти сразу Андрей, после него Никита, ну и Маринка почти сразу за ним. А Борюсик с Воблой – те после одиннадцати уже приперлись. Они тут живут рядом. Ну, в смысле, Чебатюк Борис Михайлович и его жена Алла, не знаю, как ее по отчеству…

– Понятно, – следователь сверился с пометками в блокноте, после чего открыл его на чистой странице, нарисовал на нем прямоугольник и протянул мне.

– Что это? – удивилась я, глядя на кривоватую геометрическую фигурку. – Психологический тест? Я должна нарисовать треугольник или круг?

– Это стол, – терпеливо пояснил Стрельцов. – Пожалуйста, нарисуйте, кто где сидел.

Я задумалась.

– Вот тут у окна сидел несчастный Андрей. Рядом с ним Павел, за ним я и Томка. С другой стороны – Маринка, Никита и Борюсик с Воблой, в смысле, чета Чебатюков, а Катька с Лешкой вот тут, во главе стола.

– То есть, напротив Андрея сидела Марина? Это которая младшая сестра Екатерины Андреевны Леоновой?

– Ну да, – я с интересом посмотрела на получившуюся схему. – Значит, проще всего подсыпать отраву Андрею было Маринке и Павлу?

– Это если яд положили непосредственно в тарелку Андрею. А если яд сразу был в салате, – Стрельцов задумался. – Скажите, Яна Владимировна, а кто готовил этот салат?

– Вообще-то Катька, это ее коронное блюдо. Но мы там все втроем руку приложили, – вздохнула я.

– А пока вы готовили, на кухню кто-то заходил?

– Да все заходили. Кто-то покурить, кто-то пообщаться. Потом все нам помогали на стол накрывать. Потом мы салат на стол отнесли, он еще в гостиной стоял, ждал полуночи.

– Я правильно понимаю, что каждый из гостей мог улучить минутку и что-то в салат подсыпать или подлить?

– Правильно понимаете, Иван Федорович, – я сочувственно посмотрела на полицейского. – Даже не представляю, как вы с этим будете разбираться…

– Ничего, разберемся, и не такие задачи решали, – заверил меня Стрельцов, но особого энтузиазма в его голосе я не услышала.


После меня на кухню на аудиенцию к следователю позвали Катьку, которая немного успокоилась и могла вполне внятно говорить. Остальные так и сидели на веранде.

Я наконец-то приложилась к коньяку, напиток придал мне бодрости и оптимизма, ситуация не казалась уже такой трагичной. Ну, жаль, конечно, Андрея, но я его вообще не знала. Испорченного праздника тоже жаль, но, с другой стороны, даже интересно, не каждый день участвуешь в расследовании.

– Все равно я не верю в отравление, – упрямо сообщила мне Томка. – Кому понадобился этот Андрей?