– Как не покидать? У меня завтра самолет, – опешил Павел.

– Мы тоже не планировали тут ночевать, – заверещала Вобла из своего угла. Все это время она старательно изображала нервный припадок, который, по ее мнению, случается у всех тонких и нежных натур при столкновении с такими низменными и некрасивыми реалиями жизни, как внезапные трупы.

– До завтра мы все выясним, не беспокойтесь. Если версия с убийством подтвердится, то вам придется здесь немного задержаться, в смысле, в Москве, – полицейский посмотрел на встревоженного Павла.

– Только этого мне не хватало, – расстроился тот.

– Что касается вас, – следователь взглянул на Воблу с супругом. – То мы сейчас с вами побеседуем, вы оставите свой адрес и можете идти к себе. Но поселок не покидать!

Вобла всхлипнула и снова стала помирать от расстройства, вцепившись в Борюсика.

– А я завтра в Москву к другу собирался, – расстроенно проговорил Никита.

– У меня тоже на завтра были планы, что мне теперь, тут сидеть, пока вы не разберетесь, – капризно вставила Маринка.

– Давайте все-таки проясним ситуацию, – полицейский проигнорировал возмущение Маринки и Никиты. – Андрей Маляров был троюродным братом хозяйки дома?

– Да, он мой троюродный брат, – подтвердила Катька.

– А я его вообще первый раз видел, так что у меня нет никаких мотивов, – влез Никита.

– Кто еще знал Малярова? До сегодняшнего вечера? – уточнил полицейский.

– Я знал, он родственник моей жены, – пробурчал Лешка, стоявший позади следователя.

– Ну я знала, и что? – с вызовом спросила Маринка. – Он и мой троюродный брат. Только я с ним мало общалась.

– Почему?

– Ну, он в Питере жил, и вообще. Он меня старше намного. Так, пересекались иногда на семейных торжествах…

– Может быть, какое-нибудь наследство? – внезапно спросила я. – Ну, там квартира у него…

– И что? Ты соображаешь, что говоришь? – вскинулась Катька. – Какое наследство? У него и без нас есть наследники, его мама, к примеру. И сестра у него есть, родная. Правда, она последние пять лет живет в Германии. Господи, это же надо тете Тане позвонить, сказать… Как я ей это скажу? – и Катька снова заплакала.

– Тетя Таня – это мать Малярова? – невозмутимо продолжал допрос следователь, не обращая внимания на Катькины слезы.

– Да, – подтвердил Лешка.

– А его точно убили? – спросила Томка. – Просто я даже представить не могу, кому это в голову пришло, если его никто не знал. Может, он сам по себе умер? Ну, сердце там слабое или тромб. У меня у знакомой так отец умер, просто встал с дивана, пошел выпить водички на кухню и упал.

– А если убить хотели вовсе не Андрея? – внезапно осенило меня.

– А кого?

– Да любого другого. А Андрей просто по ошибке попал.

Полицейский оторвался от допроса и с интересом посмотрел на меня.

– Глупость какая, – отвергла мою идею Томка. – Это просто был несчастный случай, я уверена.

– Мы скоро это выясним, я попросил, чтобы в первую очередь проверили его бокал и салат, с морепродуктами. Сейчас быстро проведут экспресс-анализ на месте.

– Почему салат? – удивилась Катька, от удивления даже на секунду перестав плакать.

– Потому что в тарелке Малярова был только этот салат, и ничего больше.

– Кать, а морепродукты точно были свежие? – спросила Томка.

– Конечно, свежие! Как ты могла подумать?

– Тогда я вообще ничего не понимаю, – задумчиво проговорила я. – Разве что убийца решил массово всех отравить. Салат наверняка все бы попробовали.

– Кроме тебя! – подозрительно уставилась на меня Томка. – Все знают, что у тебя аллергия на морепродукты!

– Тогда нам вообще повезло, что только Андрей отравился, – продолжала я размышлять вслух. – По идее, тут все должны были скопытиться. Кстати, а как так получилось, что салат больше никто не ел? Или ел?