– Добро пожаловать домой, леди Ви. Вы все еще самая красивая женщина на Мюстике.

– Какой же ты льстец, Декс.

– Позвольте принести вам что-нибудь выпить.

– Ты очень добр. – Я пересаживаюсь поближе к нему. – Эспрессо и стакан минеральной воды, пожалуйста. Я уже не пью так, как в былые дни. Нужно ограничивать себя.

– Мне тоже. Алкоголь только по вечерам, днем – ни капли. Но мне все равно приятно выпить на коктейльных тусовках. Я здесь только для того, чтобы встретиться с группой туристов, собирающихся на дайвинг.

– Ты все еще сам водишь группы?

– Когда выпадает такая возможность.

– Можно я монополизирую тебя, пока они не пришли? Я бы с радостью послушала, что произошло в мое отсутствие.

– Буду рад поделиться, леди Ви.

Он заказывает еще два эспрессо, и бармен варит их в темпе, который никогда не потерпели бы в Великобритании. Я замечаю, что после лета здесь прибавилось столиков и стульев, заведение сияет чистотой. Мы с Дексом чокаемся чашками и пьем за здоровье друг друга. Я чувствую, как он окидывает меня оценивающим взглядом, когда делает глоток. Декс из тех, кого трудно прочитать.

– Рассказывать особо не о чем, – говорит он. – Здесь мало что изменилось. Люди приезжают, чтобы хорошо провести время. А вы? Почему вы так долго избегали нас?

– Я ездила домой на похороны принцессы. Надо было кое с чем разобраться.

Декстер кивает на оправленный в раму портрет принцессы Маргарет над баром. На фотографии ей за тридцать; в те годы она больше походила на кинозвезду, чем на члена королевского семейства.

– Здесь начинала кипеть жизнь, когда она приходила сюда, танцевала с вами и лордом Блейком…

– Что случилось с ее домом?

– Несколько месяцев назад Les Jolies Eaux[11] продали какому-то французскому бизнесмену. Он живет, как монах.

– Жаль. Дом создан для веселья…

– Весь остров с возбуждением обсуждает вечеринку в честь мисс Лили, до которой еще две недели. Я слышал, что наняли дополнительный персонал, чтобы подготовить пляж и построить сцену для музыки. Она наверняка будет в восторге. Не каждая девушка в свой двадцать первый день рождения слушает серенаду в исполнении Мика Джаггера.

– Он написал песню специально для нее.

– Мистер Джаггер тоже наполняет это заведение весельем. – Он снова изучает меня. – Я слышал, проект мисс Лили идет успешно. О нем говорили по радио, сказали, что он поможет местной экономике…

– Его все поддерживают?

– В Лоуэлле некоторые рыбаки жалуются, что поддерживали риф всю свою жизнь, но тут возобновился проект по возрождению, и девчонка берет на себя всю ответственность за работу матери. Мне в этих заявлениях слышится глупая горечь.

– Зато это может объяснить, зачем кто-то написал «Умри, как коралл» на борту ее лодки.

Декстер изумленно таращится на меня.

– Любой мыслящий человек знает, как бережно она к нему относится. Точно так же, как ее мама. Она пытается все исправить с помощью научных знаний. Когда ныряю, я вижу, сколько она сделала.

– Надпись сделали на прошлой неделе, до того, как пропала Аманда Фортини.

– До меня доходили слухи. Ее так и не нашли?

– Нет. Декс, ты пробыл на острове все лето. Ты не видел, ей никто не доставлял проблем?

Декс колеблется, как будто взвешивает «за» и «против», прикидывая, говорить ли правду.

– Одно время был такой. Томми Ротмор. Парень заявился сюда пьяный, громко орал, выкрикивал оскорбления и размахивал кулаками. Обычно он серьезен и вежлив, но после того, как его родители вернулись в Великобританию, стал неуправляемым. Мне стало жалко парня, я увел его домой. С тех пор он держит себя в руках, но иногда наблюдает за ней.