– Так вам надо радоваться, что вы избавились от столь неприятного дела, – пошутил Гуров и попытался улыбнуться.

– Да я особо привередничать не привык, – суховато ответил Карасев. – Что поручают, то и веду.

– А следователь остался прежним? – спросил Гуров.

– Да, Сухарев. Вы с ним пообщаетесь?

– Непременно, но сначала все же продолжим с вами.

– Хорошо. Значит, самый яркий и пока не слишком объяснимый факт выглядит так. У одной гостьи в сумочке был обнаружен наркотик. Интересно и то, что точно такая же гадость найдена в спальне Анны Кристаллер.

Гуров присвистнул и заявил:

– Ничего себе! Баловалась, значит, Аннушка наркотой, да?

– Все ее близкие начисто опровергают эти данные, – заявил Карасев. – Утверждают, что ни о каких наркотиках слыхом не слыхивали. Но я и не ожидал, что они начнут кричать, будто покойница была наркоманкой.

– Ладно, с этим я сам разберусь, – задумчиво сказал Гуров. – А у кого нашли наркотик?

– У некоей Ольги Летицкой. Все называют ее Лелей. Эта совсем молодая певичка должна была исполнять в мюзикле одну из ведущих партий. Она из филармонии.

– Как Летицкая это объясняет?

– Орет дурным голосом, что это не ее, что она впервые это видит, ей это подбросили. – Карасев усмехнулся. – Признаюсь, что за годы службы я ничего другого и не слышал от персон, задержанных с наркотой. Такое впечатление, что они в школе зазубрили на уроке: «Не мое, мне подбросили!»

Гуров побарабанил пальцами по крышке стола, потом спросил:

– Где она сейчас? Отпустили?

– Ну уж нет, – решительно возразил Карасев. – Не стал я ее отпускать, несмотря на посыпавшиеся со всех сторон поручительства и заверения в том, что это недоразумение. Закрыл барышню до выяснения. Она сейчас в КПЗ сидит. Ничего, меньше гонору будет, – неожиданно со злостью добавил он.

Гуров подумал, что певица Ольга Летицкая, по всей видимости, вела себя слишком вызывающе. Она сумела довести Карасева, обычно невозмутимого, до такого возбужденного состояния.

– Я все по закону сделал, – добавил майор, дабы Гуров не заподозрил предвзятости и превышения должностных правомочий.

– Давно сидит?

– С пяти утра, – буркнул Карасев. – Мы как раз в это время осмотр закончили и все вместе поехали.

– Понятно, спасибо, – сказал Гуров. – А что с мобильником Анны? Вы просмотрели его?

– Да, – оживился Карасев. – За несколько минут до смерти ей действительно пришло СМС-сообщение. И очень любопытное! Вот, сейчас я вам зачитаю.

Он полез в бумаги, лежавшие на столе, нашел нужную и хотел прочесть, но Гуров взял у него листок и сам посмотрел.

«Уважаемая Анна, мне жаль видеть, как столь достойную женщину вводит в заблуждение близкий человек. Это не мое дело, но молчать мне не дает совесть. Одним словом, ваш друг вас обманывает с Лелей Летицкой. Если хотите в этом убедиться, загляните в комнату для гостей».

Вот так. Послание было без подписи. Гуров внимательно прочел его несколько раз, запоминая и анализируя мелкие детали.

Во-первых, это сообщение написано было грамотно, без единой ошибки. Во-вторых, общий стиль письма свидетельствовал о том, что трудился над ним некто образованный и вполне интеллигентный. В-третьих…

В-третьих было самым интересным. Аноним намекал на то, что любовники сейчас в комнате для гостей. Следовательно, ему было об этом известно. Это, в свою очередь, говорило о том, что он был участником банкета.

Наверное, ход мыслей Гурова отразился у него на лице, потому что майор Карасев сказал:

– Скорее всего, это липа чистой воды. Если Анну Кристаллер хотели просто заманить туда, то не требовалось сообщать ей правдивые сведения. Достаточно было закинуть удочку, и она тут же попалась. В комнате могло никого не быть, только киллер.