Ветер растрепал кончик ее косы, и, подняв взгляд в небо, Эйра заметила в нем белое пятно. Прищурившись, она смотрела, как оно пошло на снижение, приближаясь к ней.

«Да не может быть. Неужели?»

Хлопая белоснежными крыльями, на перила балкона опустился Адаир.

– Прости, что не успела попрощаться, – сказала Эйра.

Какое-то время он просто смотрел на нее, а потом с уханьем взмыл в воздух и полетел прочь, в ночь, свободный, как сам ветер. А она осталась здесь. Сама решила прийти и сама решила не сбегать, так что чего уж теперь жаловаться.

Пройдя обратно в комнату, Эйра закрыла за собой дверь. Опустившись на софу, она уставилась на огонь, и постепенно ее веки стали наливаться свинцом. Она все ждала, что Морозко вернется. Может, даже планировала попытаться придушить его плащом. Но время шло, а дверь все не открывалась.

Как же ей хотелось верить, что в качестве жертвоприношения он покончил с собой, но она знала, что этого ей не видать.

Ничего из этого сейчас в планы Морозко не входило. Он был твердо настроен нагрянуть в деревню смертных, выбрать показательно жертву и вскрыть девушке горло на глазах у всех присутствующих винтийцев. Напомнить и показать им, где их место, и, что гораздо важнее, усилить треклятую печать.

И вот он снова здесь. С этой упрямой девицей у него дома. Чем внятнее его видение сможет проясниться, тем быстрее он сможет понять ее магию и избавиться, таким образом обезвредив печать.

В камине ванной мерно потрескивал огонь, и Морозко был благодарен этой небольшой, но такой необходимой передышке. В голове ненадолго притихли все волнения: и те, что касались мира, и те, что относились к Эйре. Спрятавшись от них всех в комнате, прилегающей к спальне, он прикрыл уставшие глаза и погрузился еще глубже в приятную воду. Ее тепло ласкало тело, но очень скоро воде было суждено остыть.

Земля покрылась алым, и Эйра подняла окровавленную руку. Широко распахнув глаза, она нашла его взглядом, и по ее губам он смог прочитать свое имя.

Морозко скривил рот и ударил рукой по горячей поверхности воды в ванне. Та сразу же зарябила, искажая отражение его оскаленного лица. «Еще один фрагмент того же момента». На долю секунды он немного пожалел, что Эйра не согласилась пойти с ним в ванную. Главным образом потому, что тогда бы он смог с помощью интимной близости избавиться от этой злости. Заодно, может быть, и проклятое видение бы прояснилось, если бы он был ближе к ней.

Впрочем, было еще не поздно послать прислугу и найти другую девчонку. До Эйры ему еще никто и никогда не отказывал. От воспоминания о том, как она резко отшвырнула его плащ на пол, его кровь должна была вскипать в венах, но вместо этого он, скорее всего, был заинтригован этим поведением. Какая она все же бойкая маленькая птичка.

Но почему же она кричала его имя в том видении? И кровь… крови раньше не было. Сердце грохотало в ушах, а комната начала немного покачиваться.

Он поднялся из ванны, дав воде свободно стечь по стройной фигуре. Терпкий запах корицы и гвоздики лип к нему и витал в воздухе. В тот же момент, когда он взял в руки сухое полотенце, дверь открылась и кто-то тихо прокашлялся.

«Уже даже помыться спокойно нельзя».

– Ваше величество, – пробормотал Ксезу от дверей, кланяясь, прежде чем войти в огромную комнату. – Девушка уснула… вы не хотите…

– Что? – огрызнулся он. – В кровать ее отнести? Нет. – Морозко вытер сначала лицо, а затем и остальное тело. Бросил взгляд на распорядителя и завернулся ниже пояса в полотенце.

Ксезу сложил руки за своей спиной:

– Что вы планируете с ней делать?

Морозко поджал губы. Он не знал, сколько времени ему может понадобиться, чтобы сложить все кусочки пазла воедино. Даже не знал, есть ли у него вообще столько времени. Чем дольше он будет откладывать кровопролитие, тем сильнее ослабнет печать. Это повлечет за собой нарушение равновесия всего этого мира, и тогда кто знает, что станет с Фростерией. Его острые клыки непроизвольно впились в нижнюю губу, прокалывая ее насквозь.