Первое время его видения всегда казались непонятными, но в одном он был наверняка уверен: она была той самой. Тут перепутать было невозможно. Но где же тогда ее проклятая магия?

Когда мелодия подошла к концу, он не спешил отстраняться от девушки, а вот Эйра попятилась назад, словно загнанная в клетку птица. Он с легкостью удержал ее.

– Не так быстро, птичка. Мы скоро уезжаем, так что попрощайся с родными и близкими, пока у тебя еще есть немного времени.

– Уезжаем? – Эйра отшатнулась, прожигая его колючим взглядом. – Жертву приносят здесь.

– Жертву, – медленно произнес он, – принесут тогда, когда я скажу. А пока что ты отправишься со мной во дворец. Если, конечно, не хочешь, чтобы я пустил твоему папе кровь здесь и сейчас.

– Ты и правда холодный и бессердечный, – тихо сказала она, разъяренно раздувая ноздри.

Наклонив голову набок, в ответ Морозко лишь вскинул белую бровь.

– Думаю, что слухи о моем холоде сильно преуменьшены, птичка, – промурчал он и развернулся. – Давай быстрее, пока у меня не кончилось терпение.

Не отводя глаз, он проследил, как она бросилась в толпу, обнимая сначала своего отца, потом подругу. Даже если она и планировала сбежать, у нее бы это не вышло.

Фыркнув, он подошел к своей страже.

– Ничего не заметили?.. Трещины на земле или что-то подобное?

Андрас покачал головой:

– Нет, ваше величество. Ничего необычного.

«Это пока». Кто знает, насколько хватит этого спокойствия. И сколько времени понадобится перевертышам, чтобы окончательно сломать древнюю печать. Никогда еще созданные Маранной демоны не бывали во Фростерии – до сих пор они оставались лишь угрозой для смертных на случай, если те ослушаются или предадут их давний союз.

– Держите ухо востро, – приказал Морозко, а затем, теряя остатки терпения, поискал взглядом Эйру. Он нашел ее обнимающей рыдающего на ее плече Федира. Другие поблизости тоже ревели.

– Пф. Смертные и их жалкие эмоции, – сказал он вслух, и Эйра, словно бы услышав его, резко повернула голову в его сторону и словно попыталась испепелить его яростным взглядом.

В какой-то степени его это позабавило и даже вызвало широкую улыбку. Без труда проложив себе путь сквозь толпу, он оказался прямо перед Эйрой.

– Твоя ненависть прямо как маяк. С такой аурой я тебя точно где угодно отыщу.

– Козел, – еле слышно прошипела Эйра, изо всех сил стараясь сдержать свой голос.

– Что-что? – Он наклонился вперед, только чтобы ее поддразнить. – Твой король тебя не расслышал, повтори-ка погромче. – Повысив голос, Морозко огляделся вокруг.

Жители деревни перестали протестующе гудеть, обратив все внимание на Эйру и Морозко.

Сначала она вообще ему не ответила. Потом послышалось тихое:

– Разве нам не пора выезжать, ваше величество? – Эйра взяла свои эмоции под контроль.

– Еще как, птичка. Нельзя же заставлять гильотину ждать. – Морозко не стал наблюдать за ее реакцией, а сразу направился к Нуке, сидящему неподалеку от людей. Уши его фамильяра дергались, прислушиваясь к болтовне вокруг них и к чему-то еще, гораздо более отдаленному. Желтые глаза волка остановились на подошедшей к нему Эйре.

– Где же ваши сани, ваше величество? – спросила та, озираясь в поисках несуществующей повозки.

Ну, то есть еще как существующей, конечно же. Но не здесь, а во дворе дворца.

– Нет здесь никаких саней. – Морозко потрепал Нуку по ноге, пропуская шелковистую шерсть сквозь пальцы. – Поедем на Нуке.

– Что?

– Ну, изначально я планировал перерезать тебе глотку на алтаре, так что нужды в санях совершенно не было.

Эйра резко втянула воздух, коснувшись рукой своего горла.

– Не волнуйся. Я обязательно соберу зрителей, прежде чем проливать твою ценную кровь. Пока что можешь об этом не переживать.