Следует подчеркнуть, что пытки во время следствия по делу Жемчужиной применялись весьма широко. Генеральный прокурор СССР Р.А. Руденко на суде над Абакумовым 14 декабря 1954 года заявил, что в 1949 году, кроме Надежды Канель, в связи с провокацией против Жемчужиной были арестованы многие из ее сослуживцев и родственников: бывший заместитель начальника Главка Иванов, директор авиационного завода Штейнберг, секретари Жемчужиной Мельник-Соколинская, Карташева и Вельбовская, родственник Жемчужиной Карповский и другие.

О том, какими бесчеловечными методами вымогались от арестованных ложные показания против Жемчужиной, дают представление показания свидетеля Штейнберга, работавшего до ареста директором одного из авиационных заводов и являющегося дальним родственником Жемчужиной. Штейнберг показал:

«…В ночь с 2 на 3 августа 1949 года я был арестован и доставлен в Лефортовскую тюрьму… Ночью того же дня я был… вызван на допрос к Рассыпнинскому, а затем переведен в кабинет к Комарову… Так как на следующих допросах я продолжал отрицать свою виновность… то на одном из последующих допросов Комаров заявил, что меня будут бить и заставят подписать эти показания. Была показана дубинка. Комаров довольно детально и со вкусом объяснил, как ею орудуют, какие последствия на всю жизнь остаются у людей, ее испробовавших, давал ее подержать, засовывал в карман пиджака и т. д.

Я отказался все же дать такие показания, и на одном из последующих допросов впервые был избит… Комаров заставил меня встать, ударил два раза по лицу, при этом выбил два зуба, а затем вместе с Рассыпнинским потащил меня к креслу и избил резиновой дубинкой… Затем на следующем допросе, когда я продолжал упорствовать, Комаров заявил, что «перейдет на пятки». Меня уложили на пол, сняли полуботинки и били этой же дубинкой по подошвам и пяткам. Всего таких допросов было семь. Все это сопровождалось ежедневными вызовами на допрос днем и ночью, ночью с 12 часов до 4, а чаще до 5 утра, при этом спать не разрешалось.

После седьмого допроса я не выдержал и сказал, что согласен дать показания как о своей, так и «вражеской» деятельности Жемчужиной».

Штейнберг подтвердил на суде, что в допросах его непосредственно участвовал Абакумов, который, обращаясь к Комарову, требовал: «Возьмите двух следователей поздоровее, побейте его в две дубинки и заставьте рассказывать». Столь же преступными и бесчеловечными методами производились допросы и бывшего секретаря Жемчужиной Мельник-Соколинской, подробно рассказавшей на суде о преступных приемах следствия, применявшихся Комаровым и Абакумовым.

На протяжении длительного времени Комаров при помощи беспрерывных ночных допросов стремился сломить волю Мельник-Соколинской и понудить ее к даче ложных показаний против Жемчужиной.

Непрерывно вызывая Мельник-Соколинскую на допросы как днем, так и ночью, Комаров, однако, ничего не записывал. Как показывает сама Мельник-Соколинская, она была приведена в состояние физической и моральной прострации.

Угрозами расправиться с семьей Мельник-Соколинской Комаров заставил ее подписать так называемый обобщенный протокол допроса, содержавший клеветнические измышления по адресу Жемчужиной. Однако даже содержавшиеся в этом протоколе гнусные измышления Комарова по адресу Жемчужиной показались недостаточными Абакумову. С этой целью подсудимому Броверману было дано задание «усилить» протокол и фальсифицировать выводы, якобы вытекавшие из показаний Мельник-Соколинской.

Протоколы с пикантными показаниями о жене Молотова могли быть использованы для зачтения на Политбюро перед снятием давнего сталинского соратника. После такого унижения Вячеслав Михайлович не смог бы оставаться среди вождей, даже если бы к суду его не привлекли. А мог быть и более традиционный вариант расправы с ним: арест – признание – закрытый суд – расстрел. По такой схеме, в частности, расправились с фигурантами «ленинградского дела», а позднее – с членами Еврейского антифашистского комитета. Но в 1949 году Сталин полагал, что выводить Молотова в расход еще рано. И ограничился тем, что в марте 49-го снял Молотова с поста министра иностранных дел и из первых заместителей перевел в просто заместители председателя Совмина. Жемчужину же судить не стали, а решением Особого совещания при МГБ отправили в 5-летнюю ссылку в Кустанайскую область.