– Ты хочешь, чтобы Клэй стал таким же, как Барт с Конрадом?

– Да, хочу!

Фейт расплакалась, и в ее всхлипываниях послышались истерические нотки.

– Лучше бы я умерла!

– Лучше, чтобы я умер, – язвительно поправил супруг. – Не дождешься, дорогая женушка! Да перестань ты скулить!

Сжавшись в комок, она закрыла лицо руками и зарыдала в голос.

– Ты никогда меня не любил! Ты разбиваешь мне сердце! Безжалостный тиран!

– Прекрати немедленно! – заорал Пенхаллоу, яростно дергая шнур звонка. – Дай мне по роже или воткни нож под ребро, если хватит духу, только не распускай здесь нюни! Достала меня со своим сынком!

Фейт попыталась успокоиться, но слезы лились ручьем, и не было сил остановиться. Она все еще всхлипывала и терла глаза, когда в комнату вошла Марта. Быстрота, с которой та явилась на зов хозяина, свидетельствовала о том, что она подслушивала под дверью.

Отпустив ленту, Пенхаллоу, пыхтя, откинулся на подушки.

– Забери отсюда эту чертову куклу! – велел он. – Не пускайте ее сюда, или я за себя не ручаюсь!

– Вы же сами за ней послали, – невозмутимо произнесла Марта. – Успокойтесь, моя дорогая! Лучше уж уходите, а то его удар хватит. Ну и дела!

При появлении Марты Фейт вскочила с кресла, отчаянно пытаясь унять слезы. Слова Пенхаллоу заставили ее покраснеть от стыда, и она бросилась из комнаты, чуть не налетев в коридоре на Вивьен. Отвернувшись, поспешно прошла мимо. Вивьен не остановила ее. Решительно сдвинув брови, она вошла в спальню Пенхаллоу. Увидев там Марту, Вивьен приказала:

– Выйдите отсюда! Я хочу поговорить с мистером Пенхаллоу.

Это бесцеремонное вторжение не разозлило хозяина. Скорее он обрадовался появлению невестки. Лицо его стало не таким багровым, и, хохотнув, он спросил:

– Зачем пришла, чертова кошка?

– Я скажу вам, когда Марта уйдет, – ответила Вивьен.

Она стояла посередине комнаты спиной к огню, засунув руки в карманы твидового жакета.

– Какого дьявола ты тут распоряжаешься? – грубо осадил ее Пенхаллоу.

Вивьен вызывающе вытянула нижнюю губу, что позабавило хозяина.

– Я не уйду, пока все вам не выскажу. Не воображайте, будто я вас боюсь. Меня вы до слез не доведете.

– Какова девка! – одобрительно заметил Пенхаллоу. – Сумей ты отличить породистую лошадь от полукровки, я бы, черт возьми, тобой гордился! Выметайся отсюда, Марта! Чего стоишь как дура? Убирайся!

– И не смей подслушивать под дверью, – добавила Вивьен.

Марта тихо рассмеялась:

– И надо же было мистеру Юджину на такой злыдне жениться! Вы тут всех нас перегрызете. – И вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Спаниельша, встретившая Вивьен обычным ворчанием, спрыгнула с кровати и, громко пыхтя, развалилась на полу рядом с камином. Кот, прервав свое занятие, пристально посмотрел на нее, после чего стал снова вылизывать шерсть.

Перебросив на стол бухгалтерские книги и бумаги, валявшиеся на кровати, Пенхаллоу распорядился:

– Налей-ка мне выпить. И себе тоже.

– Утром я не пью и вам не советую, раз у вас водянка.

– Ну и нахалка! – восхитился Пенхаллоу. – А тебе какое дело? Ставлю последний шиллинг, что ты только обрадуешься, если я загнусь!

Вивьен пожала плечами:

– Мне, конечно, безразлично, но если у вас опять разыграется подагра, то отравите всем нам существование. Чего вам налить?

– Стаканчик кларета. Мужчинам он только на пользу. Мой дед в старости ничего другого не признавал, а прожил до восьмидесяти пяти лет. Бутылка в угловом буфете. Принеси сюда.

Вивьен принесла бутылку и стакан и, поставив их на стол, отошла на прежние позиции. Пенхаллоу с трудом дотянулся до бутылки, притворно ворча на невестку, и сам налил себе стакан. Осушив его, он налил еще и, удобно расположившись на подушках, приготовился слушать.