«И чем больше раз сдаешь, тем больше плата „за проезд“. Потому никто с первого раза и не сдает», – подумал про себя Турецкий.

– Я вас заговорил! Хотите выпить?

– Нет, благодарю. Во-первых, я за рулем, а во-вторых, у нас с вами деловая встреча.

– Да-да. Но от чашечки кофе не откажетесь?

– Не откажусь.

– Мариша, принеси нам кофе, дорогая! – крикнул в дверь Литвинов.

Из глубины коридора тут же послышались шаги, словно невидимая Мариша стояла наготове, как часовой на границе. Молодая, но очень некрасивая женщина в очках вкатила в кабинет столик. Единственным ее украшением были густые светлые волосы, собранные в прическу. Но и они не могли скрыть слишком широкий нос и очень полные, словно вывороченные губы.

На столике уютно разместились хромированный кофейник, две белоснежные чашечки, столь же ослепительно белые десертные тарелочки, молочник со сливками, сахарница, тарелка с крошечными бутербродами-канапе. Сырокопченая колбаска, икорка, севрюжка – все это было отмечено Турецким. М-да, готовился товарищ! Что ж, это предполагалось, посему перед визитом к Литвинову Турецкий заехал в кафе и перекусил.

– Вот, Мариша, знакомься.

Александр Борисович поднялся навстречу хозяйке дома.

– Это Александр Борисович Турецкий. Из Генеральной прокуратуры. Простите, какая у вас должность? Следователь по… чему?

– По особо важным делам. Госсоветник юстиции третьего класса.

– Это что же за звание, если перевести? Подполковник?

– Нет. Если перевести на армейские чины, генерал-майор.

– О! Мариша, видишь, какие у нас люди в доме! Моя супруга и помощница во всех делах – Марина Ильинична.

Женщина улыбнулась одними губами. Светло-серые глаза за стеклами очков смотрели настороженно.

«Это же надо быть столь совершенно некрасивой», – с сочувствием подумал Саша.

– Очень рад, – вслух произнес он.

Женщина разлила кофе.

– Спасибо, Мариночка, – ласково поблагодарил Литвинов.

Женщина молча удалилась.

– Ну-с, продолжим? – Литвинов пододвинул тяжелую пепельницу из темно-зеленого, почти черного нефрита. – Можете курить, если желаете.

– Спасибо, пока не хочется. Марат Игоревич, после взрыва, который унес жизнь Вадима Яковлевича Климовича, руководство Генпрокуратуры поручило оперативно-следственной группе, которой я руковожу, расследование обоих покушений.

– Да, это такой ужас, что погиб Вадим Яковлевич! Мы часто пересекались по служебным делам. Это был исключительно порядочный человек! Такая потеря! Вот видите, я не зря опасался чего-либо подобного! Надеюсь, теперь, когда следствие в столь квалифицированных руках, преступники будут найдены и наказаны по заслугам.

– Я читал ваши показания. Вы считаете, что взрыв, или взрывы, мог организовать…

– Боюсь, что я не ошибусь, если назову Анатолия Ивановича Нестерова.

– Откуда такая уверенность?

– Ну как же! Я же говорил следователю, который вел дело до вас, как его…

– Томилину.

– Да, я говорил товарищу Томилину, что Нестеров неоднократно угрожал мне. И в моем кабинете служебном, и по телефону.

– Расскажите, пожалуйста, еще раз. Чем занимается Нестеров? Почему он вам угрожал?

– Клиника Нестерова занимается операциями по омоложению. Методика, которую он использует, основана на применении эмбриональной ткани. Это достаточно новый метод. Новый в нашей стране. Вместо привычных уже пластических операций пациенту вводят экстракт эмбриональных клеток человека. Ну… как бы вливают свежую кровь. Эффект, как правило, положительный.

– А откуда берется этот самый экстракт?

– Правильный вопрос. – Литвинов благосклонно кивнул, словно учитель усердному ученику. – Экстракт получают из абортного материала. Вот здесь-то мы и столкнулись с Нестеровым лбами. Видите ли, все, что вводится человеку, должно быть строго регламентировано по очень многим показателям. Иначе возможны непредсказуемые последствия. Ткани, которые получает Нестеров для своих операций, невозможно отконтролировать по всем нужным параметрам. Все материалы различны, так же как все дети рождаются разными. И мало ли что… А вдруг через десять лет у пациента, прошедшего курс лечения у Анатолия Ивановича, обнаружится опухоль или медленная инфекция, приводящая к летальному исходу? Или болезнь Паркинсона или Альцгеймера?