Можно, конечно, включить газ перед отходом ко сну и утром просто не проснуться, но газа в бараке не было…

«Что делать? Что делать? – думал Акакий, машинально перелистывая страницы англоязычного журнала. – Нет, так дальше жить нельзя! Надо что-то делать, или вообще не жить!» – как вдруг, его взгляд скользнул по яркому заголовку: «Кому достанутся миллиарды графа Генри Йоркширского?»

Акакий, было, перевернул и эту страницу, но что-то заставило его вернуться к яркому заголовку и приняться за чтение статьи.

Вникая в проблемы графа, последователь великомученика Акакия начал сопереживать далекому старцу: Девяностосемилетний британец страдал развесистым букетом болезней, и дни его были сочтены. У миллиардера не было близких родственников, а далеких и прочих, сообщал репортер, слетится на дележ наследства, как мух на прокисшее варенье. И, главное, граф не смирившись с быстротечностью жизни, не желал оставлять свои кровные богатства на этом свете.

«Да! – заключал автор жизнеописания престарелого графа. – Капиталов на тот Свет не возьмешь! Почему? Вопрос к Господу!»

Акакий несколько раз перечитал статью о страдальце-графе, и собственные неурядицы показались ему не такими уж и страшными.

«Возьмем графа, – рассуждал Акакий. – Ему девяносто семь лет и будущего у него нет, а мне всего двадцать четыре, вся жизнь впереди, все в моих руках. Это мое преимущество! – страдалец пустых бутылок заметно повеселел. – У старца нет близких родственников, его некому поддержать в трудную минуту, – тут лицо Акакия помрачнело. – У меня тоже никого нет, но впереди вся жизнь: женюсь когда-нибудь, будут дети, внуки, – при этой мысли Акакий приободрился. – Естественно, графу не хочется ложиться в холодную могилу, а кровные сокровища оставлять чужим людям. Да, с собой на тот свет золота не возьмешь! Не возьмешь? А почему не возьмешь!?»

В его голове застучала неясная мысль…

В предвкушении чего-то очень хорошего, на Акакия опустилось блаженное спокойствие и он, не обращая внимания на сырость, холод и злобных клопов, растянулся на раскладушке и безмятежно уснул.

Проснулся Акакий ближе к полудню.

Было воскресенье, на работу идти не требовалось.

Акакий, выпив чашку чая с сухариком, включил ноутбук и принялся за изучение жизни графа Генри Йоркширского. Из разных источников он узнал, что граф чрезвычайно набожен, верит в загробную жизнь и видит свое место в Раю. Также, старец считал величайшей несправедливостью, что все придется оставить на бренной Земле.

К статье прилагался портрет сморщенного старичка во фраке с орденскими лентами, а также снимки заводов, замков, самолетов и судов, автомобилей и отелей, принадлежавших этому полуживому дедушке.

Также репортер отмечал, что граф ищет единомышленников по вопросам загробной жизни и готов принять и выслушать каждого, кто имеет какие-либо конструктивные предложения в этой области; в конце статьи был указан электронный адрес пресс-службы миллиардера.

«Представляю себе, – размышлял Акакий, – какой ажиотаж поднялся вокруг этого адреса, сколько авантюристов и мошенников пытаются войти в доверии к графу, надеясь что-либо откусить от лакомого куска. Что придумать, чтобы заинтересовать миллиардера? Предложение должно решить все проблемы старца! Но что? – этого Акакий не знал, но чувствовал, что решение уже созрело и скоро объявится»

Акакий приступил к изучению биографии старца.

Граф Генри Йоркширский родился в начале двадцатого века в Лондоне. Окончил несколько престижных университетов и военных академий.

Когда разразилась вторая мировая война, Генри Йоркширский поступил добровольцем на Королевский флот и участвовал в Британских Северных конвоях. Транспорт, на котором граф служил штурманом, торпедировала немецкая субмарина. Штурмана спасли.