В первые дни февраля 1923 года резко похолодало. Ледяные ветры проносились над равниной, завывая в оврагах и ломая ветви деревьев. Прерия стала тверда как камень, с неба пропали птицы, а Солнце-Отец казалось бледным и далеким.

Двое мужчин в это время охотились в четырех милях к северо-западу от Фэрфакса, когда заметили на дне скалистой котловины машину[181]. Не решившись подойти самим, охотники вернулись в город и сообщили властям. Для расследования прибыли помощник шерифа и городской маршал. В закатном свете они спустились по крутому склону к машине. Окна, как часто в автомобилях той эпохи, были закрыты шторками, и «Бьюик» напоминал черный гроб. С водительской стороны, однако, кое-что просматривалось, и помощник шерифа заглянул внутрь. За рулем угадывалась сгорбленная фигура мужчины.

– Пьяный, наверное, – сказал помощник шерифа[182].

Однако когда он открыл дверцу, то увидел кровь на сиденье и на полу. Мужчину застрелили в затылок. Угол входа пули и отсутствие оружия исключали суицид. «Я сразу понял, что это убийство», – вспоминал впоследствии помощник шерифа[183].

После жестокой расправы над нефтепромышленником Макбрайдом прошло почти полгода без подозрительных смертей. Однако при виде человека в машине оба правоохранителя поняли, что убийства не прекратились. Холод сохранил тело, и проблем с идентификацией жертвы не было: Генри Роан, сорокалетний осейдж, женат, отец двоих детей. Волосы он когда-то заплетал в две длинные косы, которые в школе-интернате заставили состричь, как и изменить прежнее имя Роан Хорс (Roan Horse – Чалый Конь. – Прим. перев.). Высокая стройная фигура и удлиненное, красивое лицо – даже без кос, погребенный в автомобиле, он по-прежнему выглядел воином-осейджем.

Стражи порядка вернулись в город, где доложили обо всем мировому судье. Они позаботились также известить Хэйла, поскольку, как вспоминал мэр Фэрфакса: «Роан считал У. K. Хэйла своим лучшим другом»[184]. Один из чистокровных индейцев, чей доступ к собственным средствам официально ограничили, Роан часто просил у фермера в долг. «Мы были хорошими друзьями, и он искал у меня поддержки в трудный момент»[185], – вспоминал впоследствии Хэйл. Он выдал Роану столько кредитов, что тот вписал его получателем выплат по своему полису страхования жизни размером в 25 000 долларов.

За пару недель до смерти Роан позвонил Хэйлу, убитый горем – он узнал, что его жена спуталась с неким Роем Банчем. Хэйл зашел к другу и попытался его утешить.

Несколько дней спустя он наткнулся на Роана в банке в центре Фэрфакса. Тот попросил одолжить ему несколько долларов; он все еще был мрачнее тучи и хотел залить горе вином. Хэйл пытался его отговорить: «Генри, лучше не надо[186]. Тебе это во вред». И предупредил, что его «могут поймать». «Я не собираюсь проносить спиртное в город, – сказал Роан. – Я осторожно».

И исчез, пока не обнаружили его тело.

Снова начались неизбежные макабрические ритуалы. Помощник шерифа и маршал вместе с Хэйлом вернулись в лощину. К тому времени место преступления окутала тьма, и мужчины выстроили машины на холме, чтобы фары освещали то, что один из стражей порядка назвал «настоящей долиной смерти»[187].

Хэйл остался стоять на вершине и наблюдал за началом коронерского расследования, участники которого суетились вокруг силуэта «Бьюика». Один из братьев Шоун заключил, что смерть наступила примерно десять дней назад. Правоохранители запротоколировали положение тела Роана – «руки сложены на груди, голова лежит на сиденье»[188] – и то, как пуля вышла через правый глаз и затем разбила ветровое стекло. Отметили осколки, разбросанные на капоте и на земле вокруг. Описали найденное при убитом: «20 долларов банкнотами, два серебряных доллара и … золотые часы»