Моей прежней жизни настал конец. Словно в том поезде мое физическое я осталось прежним, но внутри я уже не была собой. Я стала взрослой, на вид оставаясь обычным подростком.

Друзья ко мне заходили, я даже ходила с ними гулять, но радости свободы у меня отныне не было. У меня появилась цель, и с этого момента появилась необходимость открыть в себе еще одно качество, о котором я слышала много раз, – ответственность за себя, свои действия. Все мои поступки теперь имели последствия. А я не могла предать сложившийся в моей голове план. Весь девятый класс я просидела над учебниками. Теперь в мой распорядок дня вошли и посещения дополнительных занятий. Но это уже были не хореография или перебирание аккордов, а алгебра, физика, русский язык, обществознание. Мне удалось поступить в юридический колледж, а после второго курса даже перевестись на первый курс института. Все предметы давались мне отнюдь не без труда, крайне тяжело начинать заново получать знания в таком возрасте. Однако воля и стремление стать лучшим следователем придавали мне сил. И вот мне предстоит написать курсовую работу по одному из открытых дел, вошедших в историю за последние пять лет. Тема моей работы: «Мотивы и раскрытие уголовного преступления». Да, я выбрала именно его. Указанное в деле как «Убийца в поезде». Как же мне могли позволить взять дело, в котором я сама присутствовала? Но, как я уже говорила, меня там не было, или нет…

«Внимание, отправляется поезд дальнего направления номер восемь, Санкт-Петербург – Краснодар. Время отправления 16:20 с третьего пути. Нумерация вагона начинается с хвоста поезда».

Эти радиовещания всегда приводили меня в исступление. С одной стороны, такой грохот вызывает чувство паники и опасности, а с другой – нужно обязательно вслушиваться в каждое слово. А это очень не просто, звук голоса диспетчера всегда какой-то обрывистый, нечеткий. Может, она специально так делает? Только вдумайтесь: насколько работа диспетчера важная, но в то же время какая-то обыденная, что ли. И диспетчеру остается лишь маленькая возможность развлечься: то ближе подносить микрофон, то отдаляться от него. Иногда, в поездках с мамой, я думала: может, навестить диспетчерскую? Вот она удивится, эта тетенька с громкоговорителем.

Время затишья длится ровно столько, сколько и обращение к отправляющимся. А затем: на старт, внимание, марш! И куда люди всегда так торопятся? Будто, если ты войдешь в вагон последним, тебе достанется не то место, или не выдадут полотенца, или, когда ты будешь просить чай, все будут смеяться над тобой: «Ха, он что, серьезно рассчитывает что-то получить?» Последний…

Мы с родителями на перроне, они меня расцеловывают и бережно передают на попечение знакомой проводнице тете Свете, даже без проверки документов. И вот я захожу в вагон первой, словно привилегированная особа… Как вдруг я чувствую толчок и боль в ноге, а за спиной надрывный голос:

– Поехали, поехали!

Я оборачиваюсь и едва успеваю сгруппироваться, чтобы не свалиться от наступающей волны людей с чемоданами, сумками, детьми на руках, корзинами с животными. В общем, эта лава движется на меня. Я понимаю, что в этой атаке мне не устоять, решаю прошмыгнуть к тете Свете в купе. Немного отдышавшись, приоткрываю дверцу, но шум вагона не смолкает. Я не в силах пробиться сквозь толпу, поэтому решаю прилечь. И, удивительным образом, дрема окутывает меня, хотя я редко хорошо сплю в поездах. Меня всегда настораживает этот стук колес. Да, именно стук, как в песне Виктора Цоя, легендарного Виктора Цоя. «И опять поезда, и опять этот стук колес…» Послушайте, если не знакомы с этой композицией.