– Что за дело? – впервые оживившись, поинтересовался Зверев.

– Кто-то могилу раскопал и покойника из гроба вытащил! Бывают же такие сволочи, а покойник-то бывший фронтовик… инвалид!

Зверев тут же вспомнил свой недавний визит на кладбище: нагловатого сторожа, не желавшего повторно зарывать мертвеца, раскуроченную могилу и скрюченное тело однорукого мертвеца.

– Да уж, поганое дело, ничего не скажешь, – Зверев поморщился. – Умеешь ты, Витя, аппетит испортить. Я ведь твоего покойника воочию видел – картина не из приятных.

– Когда это ты моего покойника видел?

– Заезжал утром на Мироносицкое кладбище и лично лицезрел то, что там эти варвары натворили.

– Причем здесь Мироносицкое, на Алексеевском дело было!

– Путаешь ты что-то, Виктор Константинович, это на Мироносицком покойника откопали!

– А я тебе говорю – на Алексеевском! Вот, – Кравцов открыл папку с делом и сунул в руки Звереву листок, – будешь ты еще со мной спорить! Вот протокол осмотра места происшествия, я сам туда не выезжал, но с документами по делу, уж извини, ознакомиться успел.

Зверев внимательно прочел протокол и вернул его Кравцову, тот хмыкнул:

– Ну что, больше не будешь со мной спорить?

Зверев нахмурился и отложил вилку.

– Вот так дела! Что же получается? Что не на одном, а сразу на двух кладбищах над могилами надругались! Слово тебе даю, что на Мироносицком на днях тоже покойника выкопали.

Костин и Кравцов переглянулись.

– А почему же тогда я про второго покойника ничего не знаю? – с недоверием поинтересовался Кравцов.

– Это потому что Мироносицкое на Коммунальной находится, а этим районом местное РОВД занимается. Вот данные до нас и не доходят. Только то, что там тоже покойника откопали, – это факт.

Зверев вытер руки салфеткой, взял у Кравцова папку и стал пролистывать документы.

– Гордиенко Кузьма Иванович, уроженец Харьковской области… девятьсот третьего года рождения… воевал на Западном… награжден… инвалид войны… Погоди-ка… – Зверев нахмурился. – Это что еще за чертовщина?

Костин и Кравцов переглянулись.

– И что там? – поинтересовался Веня.

– Погоди! Так…

Зверев нахмурился еще сильнее, отложил протокол осмотра места происшествия и бегло ознакомился с остальными имеющимися в папке документами.

– Гордиенко Кузьма Иванович в боях под Варшавой в сорок четвертом был ранен и комиссован по ранению. Нет, мои дорогие!!! Такие совпадения просто так не случаются.

– Что еще за совпадения? – продолжал допытываться Кравцов.

– Так, друг мой Вениамин, доедай свою горчицу и дуй в Завеличье, в местное РОВД. Что хочешь делай, но добудь мне все данные о нашем втором покойнике.

– О том самом, которого ты на Мироносицком лицезрел? – уточнил Веня. – Я, конечно, съезжу, какой разговор. Вот только ничего, что я после дежурства?

Веня, уже и так огорченный тем, что его новость о приезде в город двух матерых аферистов не вызвала у собеседников никакой реакции, расстроился еще сильнее от того, что теперь ему придется еще несколько часов потратить на бумажную работу. Зверев, обратив внимание на скуксившуюся физиономию Вени, тем не менее продолжал:

– Ничего, не развалишься! Уж больно странная история у нас вырисовывается.

– И чего ж тут странного? – поинтересовался Кравцов.

– А то, что оба покойника, могилы которых были разрыты, имели одну и ту же особенность.

– Какую?

– При жизни они были калеками! А если говорить точнее – на момент захоронения и у одного, и у другого покойника недоставало правой руки!

Глава вторая

Посещение районного отделения милиции заняло у Костина не более получаса. Приветливая зеленоглазая девушка-следователь с вздернутым носиком и пухлыми губами, оценив улыбку Вени и увидев удостоверение сотрудника вышестоящего ведомства, тут же выделила молодому представителю управления рабочий стол и предоставила все материалы дела об осквернении могилы гражданина Шубина Федота Евгеньевича. Оценив гостеприимство хозяйки кабинета, Веня хотел было немного пококетничать с девушкой, но, вспомнив о Кате, подавил в себе это желание и принялся за работу. Когда Веня изучил дело и сделал необходимые выписки, он все же еще раз одарил красавицу своей самой милой улыбкой и удалился восвояси.