Мэри выругалась про себя. «Покинул наш район»? Если шеф полиции освободил этого психа Шоукросса от подозрений, то каким, черт возьми, расследованием он занимался? Она знала, что копы искали не везде и что ее сын не «покидал наш район», по крайней мере добровольно. У Джека астма, и ему требовались лекарства. Либо он сейчас с кем-то, либо с ним что-то случилось. Мэри согласилась со своей дочерью Рози: копы просто не горят желанием помогать бедным.

Она позвонила в лагерь Кэмп-Драм, последнее место службы своего мужа, и спросила, можно ли отправить солдат на помощь в поисках ее сына. Полковник Фрэнк У. Фрейзер ответил, что ему потребуется официальный запрос от городских властей. По настоянию Мэри он предложил прислать добровольцев.

Воодушевившись, она связалась с пожарными службами, полицейским участком штата Нью-Йорк и другими организациями, и к тому времени, как зашло солнце, неофициальные поисковые группы уже прочесывали подлесок в Пул-Вудс, осматривали хозяйственные постройки за торговым центром «Сиуэй» и проверяли овощеводческие фермы к северо-востоку от «Кловердейл апартментс». Работники Армии спасения организовали передвижную столовую, и Мэри всю ночь разливала кофе.

На рассвете в четверг роту взмокших национальных гвардейцев вывели из Пул-Вудс. Сержант доложил, что никаких следов Джека они не нашли. Мэри упросила его продолжать поиски. Мужчины съели пончики, выпили кофе и опять ушли прочесывать лес.

Поздно вечером того же дня, еще в столовой, она узнала о последнем решении полиции Уотертауна. Шеф полиции Лофтус заявил: «Мы проверили все места в городе, где, по нашему мнению, мог быть мальчик».

Дело было закрыто.

К рассвету пятницы число добровольцев сократилось до всего лишь нескольких, включая одного патрульного, который находился не при исполнении служебных обязанностей, и двух помощников шерифа. Мэри не спала уже пять дней. Ее руки дрожали, когда она подавала кофе, и она то и дело проливала его на себя.

Ее подруга Генриетта Томас, шокированная состоянием Мэри, позвонила семейному врачу Блейков и сообщила, что его пациентка вот-вот свалится с ног. Доктор Россен велел Мэри лечь в постель и прислал экстренный запас торазина.

Она проглотила три таблетки и начала заново всех обзванивать, пытаясь привлечь больше участников к поискам. Во время разговора с двоюродной сестрой Мэри упала в гостиной. Перед ее глазами возникали смутные картины; ей казалось, что она парит над своим телом и смотрит вниз. Она увидела круг и следы ног, которые заметила на следующее утро после исчезновения Джека. Над лицом посередине круга развевался черный плащ. Но как ни старалась, она так и не смогла разглядеть его черты. «О боже, – подумала Мэри, – неужели это Джек? Почему я не вижу его лица?»

Она заставила себя подняться, когда Большой Пит вернулся домой с работы и зацепил плечо своим крюком. Она прикинула время и поняла, что проспала около часа. Пришло время ужинать.

К первым выходным после исчезновения сына Мэри еще не оставила надежду найти его живым. Не оставляли надежд и другие жители Уотертауна. Их клановость порождала недоверие к чужакам, но она же порождала и преданность родному городу. По просьбе Мэри Блейк горожане распространяли плакаты с фотографией пропавшего ребенка и письменным описанием: светлые волосы, голубые глаза, сколотый передний зуб». По радиосвязи поиски координировались от города Сиракьюс на всем пути к северу по направлению до Квебека.

Жительница Уотертауна по имени Джин Макэвой рассказала «Таймс», что ее сын и другие подростки занимались поисками до часу и двух каждую ночь.