Тереза вставила хирургический экспандер в грудь трупа.

– Это был двадцатитрехлетний бодибилдер, – сообщила Лин, качая головой. – Сердечный приступ. Рухнул прямо в спортзале. Мне не нужны никакие анализы, никакой скрининг, чтобы сказать, что он накачан стероидами.

Хенли показалось, что кто-то наступил на разбитое стекло. На самом деле этот звук означал, что Тереза вскрыла грудь бодибилдера. Рамоутер сделал шаг назад.

– Туалет – вторая дверь слева, – подсказала Лин шутливым тоном, когда Рамоутер развернулся и бросился вон из зала.

– Простите, – буркнул Рамоутер, вернувшись через несколько минут. Судя по выражению лица, ему было стыдно.

– Все в порядке. Ты не первый и не последний, – успокоила его Лин. – Готовы?

Хенли кивнула, и Лин сняла со стола большой лист пластика, которым были прикрыты части тела, обнаруженные на берегу реки и на подъездной дороге к дому номер пятнадцать по Нельсон-мьюз. Теперь они лежали на столе, словно части кровавой картинки-загадки, которую наконец собрали полностью. У Хенли слегка закружилась голова. Она сделала шаг назад и попыталась успокоиться.

– Ты можешь назвать нам время смерти? – спросила Хенли, стараясь, чтобы в ее голосе не звучала нервная дрожь.

– Только примерно, – ответил Лин. – Он умер в период от двадцати четырех до тридцати шести часов назад.

Хенли постаралась повнимательнее рассмотреть татуировку на теле.

– Это сцена из «Стального алхимика», – пояснила Лин. Судя по голосу, она была очень довольна собой. – Это японский комикс «Манга», если не знаете. Он появился задолго до того, как ты пришел в полицию[11], – сказала она, обращаясь к Рамоутеру. – А на спине у него Кен из «Кулака Полярной звезды».

– Что ты можешь сказать про расчленение? До или после смерти? – спросила Хенли, медленно обходя стол и рассматривая части тела со всех сторон и стараясь не упустить ни одной детали. У нее в кармане вибрировал мобильный телефон, но она не обращала на него внимания.

– И так, и так, – ответила Лин, переходя к верхней части стола. – Правую руку и левую ногу отрезали первыми. Вот сюда взгляни, – она показала на место, где левую ногу отделили от туловища. – Кровь начала свертываться. Смерть наступила в течение четырех минут.

Лин повернула нижнюю часть туловища к Хенли, указав на кость и мясо на остатках правой ноги.

– А вот здесь практически нет свернувшейся крови. Значит, убийца начал отделять эту конечность через четыре часа после смерти. На груди интересная колотая рана, прямо над сердцем. Нанесена при жизни. Узнаю больше после того, как проведу вскрытие. Хотя одно могу тебе сказать прямо сейчас. Работа дерьмовая – разрезали его с трудом. Вот сюда посмотри. – Лин показала пальцем в перчатке на два неровных разреза на правом плече. – Было предпринято по крайней мере две попытки, перед тем как наконец получилось отделить руку. Такое впечатление, что человек, который это сделал, никогда раньше не держал в руках «Блэк энд Декер».

– А это была пила «Блэк энд Декер»? – спросил Рамоутер. Он стоял примерно в метре от стола, спиной к раковинам.

– Понятия не имею. Надо спросить у какого-нибудь народного умельца. – В глазах Лин заплясали смешинки, когда она выпрямляла правую ногу трупа. – Но есть и кое-что более важное. Вот сюда посмотрите.

Лин взяла голову и повернула ее к Хенли, после чего раскрыла пальцами рот, потянув нижнюю челюсть вниз.

– Рамоутер, возьми вон там фонарик, – велела она. – У меня не сто рук.

Рамоутер взял маленький фонарик-ручку серебристого цвета и подошел к столу.

– Давай, не робей. Посвети внутрь.

Рамоутер сделал, как ему велели: посветил фонариком в открытый рот.