– Слушай, Лил, а это ты пробила ногу мордорогу? – спросил Денис. – Хороший выстрел.

Лилит лишь утвердительно фыркнула.

– Да уж… знатно повоевали, – не утихал Денис, голос у него звонкий.

– Ну тебе не в первой, – отвлекся от книги Кимми. – Сколько ты там с Милковым работаешь?

– Да уже и не помню. Но в поле мы с ним не часто вместе работали. Я б лучше с вами мужики.

– Ты такой молодой. Давно в деле? – вмешался в разговор Гельд.

– Лет десять уже.

– А по тебе и не скажешь.

– А что? Думаешь я хилый? Да, хилый. Но для стрельбы мускулы не важны. Главное знать куда стрелять. Я тебя раньше не видел. Ты как? Типа новенький?

– Да я и не знаю. Так, увязался за мужиками. Вот и хожу хвостиком, на места новые смотрю.

– В этих краях смотреть не на что. Поверь.

– Бывал здесь?

– Как-то провожал путешественника в Оплот Равенства.

– Достопримечательность местная?

– Не, так, деревня психопатов. Там сейчас уже руины наверно одни.

– А что случилось?

– Ну в общем слушай. Оплот Равенства – небольшая деревушка. Там живут… жили в основном афроевропейцы. Основатель деревни, Камелий, был известным человеком, он один из немногих кто после всех войн начал выступать чтобы люди объединялись против монстров. К сожалению, к нему мало кто прислушался, а меньшинства, извратили его идеи. Новая интерпретация гласила, что белые люди должны ответить за многолетнюю дискриминацию, и сами победить монстров, а в это время «люди Камелия» должны отдыхать и наслаждаться оставшимися благами человечества. Они разнесли свою идею по регионам. Камелий построил деревню, и назвал ее Оплот Равенства. В эту деревню он созвал всех, кто подвергался гонениям из-за цвета кожи, внешних недостатков или ориентации. Он принял даже тех, кто извращал его мысли и идеи. Он считал, что все люди равны, и хотел создать место, в котором все могли жить под одной крышей без предрассудков и агрессии. На тот момент, он был уже довольно-таки стар, и болезнь забрала его через несколько лет. Люди начали иначе трактовать его идеи, считали, что деревня предназначена только для меньшинств, и поэтому людей начали выгонять. После они решили, что деревня существует только для меньшинств по цвету кожи, поэтому люди неподходящие были выгнаны. После они объявили ближайшие территории подвластными исключительно новейшему народу. Говорили всем, якобы мир приходит к тому, что скоро они станут вершиной пищевой цепочки, а все остальные, которые слишком бледные для этого мира, исчезнут с лица земли, или будут прислуживать новым господам. После подобного, большинство соседних поселений отказались от каких-либо связей с этой деревней. Кто-то продолжал еще торговать по мелочи, но после нападений на дорогу, с ними перерезали все контакты.

– А зачем они начали нападать? – перебил Гельд.

– Я-то откуда знаю. Наверное, с припасами совсем худо было. Скоро деревня пришла в упадок, там заканчивались еда и ресурсы. И вдруг деревня словно пропала, больше никто оттуда не приходил, а кто уходил к ним больше не возвращался. Пошли слухи об деревне призраков. Любитель подобных историй Илон Крейнштаун наведался в те края, к счастью, с ним были мы. Оказалось деревню окружили монстры, мы помогли отбиться от них. После чего за небольшую плату, а именно избавления от гнезда монстров, Илону поведали историю развития Оплота Равенства. Деревню окружили рваки, помощи ждать было неоткуда, а своими силами они бы не справились. Как закончились ресурсы, деревня разделилась. Одни считали, что половину построек нужно снести, а на их вместе организовать огород, другие же, что нужно собраться с силами и дать бой монстрам. Но к решению так и не пришли. В деревне начали исчезать люди, списывали это на монстров. Власть имущие и приближенные к ним начали вести себя как ни в чем не бывало, никаких признаков голода у них не было, по вечерам частенько устраивали гулянки, да и вообще были на редкость веселыми и беззаботными.