– Не буду даже пытаться это представить… – Он смотрит на нее. – Думаю, ты подружишься с девочками. Честное слово.

– Какими девочками?

– С Тельмой и Луизой. С козочками. Они очень милые.

Она закрывает глаза.

– Где они сейчас?

– В своем домике. В садике.

– У них есть домик?

– Он продавался вместе с ними.

– То есть ты их и впрямь купил? И они у нас навсегда?

– Любовь моя, я всё подсчитал. Нигерийские карлики – самая богатая на удой порода, а весят они всего тридцать с лишним кило – это когда вырастут, а значит, сена им нужно очень мало. Молочными продуктами мы обеспечим себя полностью.

– Нико, эта жопа мира называется Финчли-роуд, а не сраный Котсуолдс[8].

– Кроме того, нигерийские карлики…

– Прошу, не называй их так. Это козы, точка. И если ты думаешь, что я каждое утро – или пусть не каждое, а хотя бы одно – буду вставать и их доить, то ты рехнулся.

Вместо ответа Нико поднимается из-за стола и идет в крошечную, вымощенную плиткой зону, которую они называют садиком. Еще мгновение, и Тельма с Луизой радостно и резво вбегают в кухню.

– Боже мой, – вздыхает Ева, и ее рука тянется к бокалу.

После ужина Нико моет посуду, затем отправляется в ванную, где освежает парфюм, споласкивает руки и мокрыми пальцами поправляет прическу. Вернувшись, он обнаруживает Еву уснувшей на диване – чайная ложка в одной руке, а другая свисает, сжав креманку с мороженым. Тельма удовлетворенно улеглась рядом, а Луиза, упершись передними копытцами в диван, длинным розовым язычком подчищает остатки тающего лакомства.

Обдумывая, как одеться для утреннего рандеву, Ринат Евтух останавливает выбор на спортивной рубашке от Версаче, шелковых слаксах и мокасинах из страусовой кожи от «Сантони». Часы «Ролекс Субмаринер» из чистого золота – завершающий штрих к образу человека, который обладает хорошим сдержанным вкусом, но которому лучше ни в коем случае не трахать мозги.

Марина Фальери заставляет его ждать полчаса, ждать, стоя под железным навесом на выходе из отеля к воде. Лениво прогуливающиеся сзади двое охранников в обтягивающих мускулы костюмах скучающе наблюдают за узким каналом. Мстительный Катин настрой полностью унять не удалось, но ее гнев слегка поутих после обещания, что ее фото будет на развороте, а то и на обложке русского «Плейбоя». Подобные вопросы отнюдь не в компетенции Рината, но с этим он разберется позже – каждому овощу свое время. В настоящий же момент Катя надежно пристроена в салоне красоты отеля «Даниэли», где ее волосы подвергаются восстанавливающим процедурам с участием алмазного аэрозоля и экстракта белого трюфеля.

Примерно в половине двенадцатого элегантный белый мотоскафо[9], покачиваясь на волнах, появляется из-под низкого мостика и причаливает у гостиничной пристани. За штурвалом – Марина в полосатой футболке и джинсах, ее темные волосы колышутся у плеч. На руках – и Ринату это безотчетно кажется очень сексуальным – водительские перчатки из мягкой кожи.

– Итак. – Она поднимает солнцезащитные очки. – Ты готов узнать la vera Venezia?[10]

– Еще как. – Шагнув в своих новых мокасинах на лакированную палубу красного дерева, Ринат на мгновение теряет равновесие. Телохранители рефлекторно подаются вперед, но он, балансируя, ступает к Марине и на миг опирается тяжелой рукой о ее плечо.

– Прошу прощения.

– Ничего страшного. Это твои ребята?

– Да, из моей службы безопасности.

– Ну, со мной ты и так в безопасности. – Она улыбается. – Но если хочешь, можешь пригласить их с собой.

– Конечно нет. – Ринат на быстром разговорном русском приказывает телохранителям приглядывать за Катей и сказать ей, что он обедает с деловым партнером. С мужчиной, разумеется. А не с этой