Незаметно для меня последний месяц лета истекал, оставались считанные дни до начала учёбы. Прежде я возлагала на себя большие надежды, верила в свои способности, но я уже давно свернула не туда и растеряла остатки желания жить спокойной размеренной жизнью, добиваться каких-то высот или стабильности хоть в чём-то. Весьма грустное положение вещей, но разве тогда меня это волновало?

Его глаза больше не смотрели на меня, прикосновения плавно исчезали из памяти, я забывала его голос, приятный аромат духов, прежде выворачивающий мою душу наизнанку. Я потеряла счёт времени, лето казалось вечным, но вдруг послышался знакомый, и уже весьма надоевший за десять лет, школьный звонок.

– Сегодня вечером собираемся около озера, ты придёшь? – спросила Алёна, когда мы сели за парту.

– Нас с Никитой приглашали на одну тусовку, но они ещё не определились с местом, если так подумать, мы можем объединиться, – в замедленном темпе проговорила я.

– А он долго держится, любой другой на его месте уже давно бы влюбился и предложил отношения, – посмеялась она.

Я задумалась о словах Алёны и о самом Никите, мне казалось, что мы удивительно взаимовыгодно проводим время вместе. Он не пугал меня заботой и нежностью, был ласков лишь в те моменты, когда этого требовала ситуация. Я надеялась, что мы прекрасно понимаем образ жизни друг друга и что он не станет переходить границы, противоречащие моим чудаковатым принципам.

Я ощутила на своём лице тёплый ветерок с витающими в нём остатками лета, я не чувствовала наступления осени и оставалась всё так же весела и готова к приключениям, но, к сожалению, они продлились недолго.

– Хорошая идея была собрать так много людей на одной вечеринке, – Никита улыбнулся и приобнял меня за плечи, затем воодушевлённым голосом продолжил, – в озере можно будет кого-то утопить, кинуть туда человека, если он вдруг загорится, ну или на худой конец сбросить труп.

Ему в ответ я лишь посмеялась, но следом пошатнулась в сторону, перед глазами заметались люди и искры костра в полуночной темноте. Кто-то обливался шампанским, самые отверженные уже нырнули в озеро и выбегали оттуда с громкими криками, выражающими детскую радость. Я подняла взгляд, сквозь ветви деревьев за мной наблюдала луна, притягивающая к себе манящим призрачным светом.

– У меня есть тост, – сказал Кирилл, забравшись на первый попавшийся пенёк, чтоб стоять чуть выше остальных.

Его услышал один, потянул за собой другого и так по цепочке все собрались в толпу, окружающую Кирилла со всех сторон.

– За измученных школьников, за недосыпающих студентов и за работающих, у которых вообще не было каникул. Я поднимаю этот стакан, – он посмотрел на виски в своей руке, исправился, – эту бутылку за то, чтоб мы все не сдохли и наслаждались своей жизнью как только сможем.

Поднялся гул, народ завопил пронзительным свистом и визгом, поддерживая его слова.

Очередной приступ паники и боли вызвал у меня медленно подступающую к горлу тошноту. Мне захотелось вырваться из своего же тела, которое казалось крайне потрёпанным и немощным, израненным и стонущем. Но я стояла ровно и лишь мои глаза, в которые никто не смотрел, выдавали то, что я чувствовала на самом деле.

Её длинные ногти, в попытках притянусь моё лицо ближе к себе, искусно впивались мне в шею, наши губы сливались воедино, изредка прикусывая и бесстыже вздыхая от разгорающегося между нами пожара. Она неожиданно резко оттолкнула меня бедром, я сделала неуклюжий шаг в сторону. Но только я успела опомниться, она уже закружила меня в танце, наполненном страсти. Это яркое впечатление о новых ощущениях будоражило меня всю оставшуюся ночь.