– Тормозни, Борисыч! Я к тебе перейду!

– Замучали бабы? – не оглядываясь, спросил сидящий за рулем мужчина примерно лет сорока. Он скинул с головы шапку со свалявшимся ободранным мехом и провел ладонью по своему совершенно лишенному растительности затылку.

– Если бы одна, куда ни шло: пнешь ее – она завалилась и полеживает, а то две сразу! Мотаются, как сардельки.

Водитель сдал вправо и остановил машину. Парень, толкнув напоследок наклонившуюся к нему Светлану, быстро выскочил и хлопнул дверью. Пересев вперед, он с облегчением вздохнул и закурил, выдыхая дым в форточку.

– Не терпится тебе, – проворчал водитель. – Скоро же приедем, там бы и вонял, на улице.

– Да брось ты, Борисыч! Я же тебя закаляю. Копченая колбаса дольше хранится, чем сырая. Я же из тебя, можно сказать, долгожителя делаю!

Ольга, после ухода парня с заднего сиденья, на новом повороте упала на такую же, как и сама, бесчувственную Светлану. Она закрыла глаза и потеряла сознание.

Когда очнулась, то для нее это было похоже на пробуждение. Видя перед собою некую серую, неравномерно освещенную плоскость, Ольга тупо рассматривала переходы светотеней по этой поверхности и никак не могла понять, что это, и где она находится.

Откуда-то издали доносившиеся звуки, постепенно усиливаясь, привлекли ее внимание. Разговаривали двое мужчин. Было странно слышать эти голоса, раздававшиеся, вроде, рядом, но доносившиеся как через вату. Постепенно пришло понимание слов и выражений, а затем и первые здравые мысли.

Серая плоскость оказалась потолком. Голые бетонные плиты перекрытия и штукатуренные стены под ними.

Ольга лежала в неудобной позе: на боку с запрокинутой головой. Она попыталась поднести руку ко лбу. Ей это не удалось, заведенные за спину руки не слушались. Зато она ощутила шевеление чего-то мехового и теплого, прижавшегося к ее ладоням. Теперь уже мысли поскакали побыстрее. Ольга поняла, что вспоминаться ничего не хочет, тогда она попробовала пошевелиться, и это получилось. Руки что-то прижимало, а ноги были свободны. Работая в основном ногами, она перевернулась на спину, сделав при этом два открытия: она лежит в верхней одежде, и руки все равно не поднимаются. Перевернувшись на спину, Ольга рассмотрела потолок – абсолютно не знаком. Рядом с правым ухом она услышала прерывистое дыхание. Покосилась – ничего не видно. Несколько раз качнулась, повернула голову. Прямо перед нею – красное, зареванное лицо Светланы. Светлана, как и Ольга, лежала в шубе на полу и с руками за спиной.

Вспомнила! Ольга вспомнила все до того момента, как она уронила около машины лысого мерзавца, подловившего Светлану. Дальше – туман, но уже ясно, что на чем-то и ее подловили, и все происходящее – следствие этого.

– Ты чего? – спросила она у Светланы.

– Кранты нам, Ольга, кранты, – срывающимся на всхлипы шепотом произнесла та.

– Да брось ты!

Голоса послышались ближе. Скосив глаза, Ольга увидела распахнутую вовнутрь дверь, обшитую вертикальными рейками. Через секунду в ней показались двое. Почти сразу Ольга их узнала: лысый и тот, второй, – он в машине сидел.

– Проснулись, девочки? Вот и славненько: пора поработать!

Вошедший первым молодой брюнет на ходу дожевывал бутерброд, он был в хорошем настроении и даже, наклонившись к Светлане, пальцем вытер ей слезы:

– Ну вот! Я-то думал, ты обрадуешься, когда меня увидишь, а ты расхныкалась! Светка, перестань – поругаемся!

Светлана кивнула несколько раз головой и попыталась улыбнуться, но вместо улыбки слезы еще сильнее потекли у нее из глаз.

Следом за брюнетом вошел лысый, он был постарше. Ольга пригляделась получше и увидела, что он не просто лысый, а совершенно лишен растительности на голове – ни бровей, ни ресниц – Фантомас! Этот Фантомас, в отличие от своего товарища, был серьезен, даже сосредоточен.